делать? Надо ведь как-то заканчивать с этой неопределенностью. – Павел пристально следил за реакцией Вяземского на сказанное. – Мы-то от кого прячемся? Пора легализоваться. Как думаешь, партнер?
– Тогда это надо было делать сразу, а не «шкериться» по подвалам. Как мы теперь это в полиции объясним? Идея-то твоя была, партнер. – Гнусно улыбнулся Вяземский, отхлебывая из бокала. – Ты автоматом попадаешь в число подозреваемых, под номером один.
– А ты? Я ведь не знал про существование тайного подземелья, да еще и про скрытное наблюдение в доме. Кстати, если опера не полные кретины, то рано или поздно, они его обнаружат.
– Ладно. – Поднялся Вяземский. – Спать будешь на диване. Я тоже пойду, лягу. На сегодня загадок достаточно. Голова болит.
Он указал Павлу на диван. Уже пошел было к выходу, но вдруг вернулся, захлопнул крышку ноутбука и забрал его с собой. – Приятных сновидений, партнер.
***
Устроившись поудобней на диване, и подлив в бокал виски, Павел погрузился в рассуждения. Стараясь представить себе полную картину убийства и мысленно прокручивая известные ему факты, он пытался выстроить логическую цепочку происшествия.
Первая, смоделированная им версия убийства, выглядела примерно следующим образом.
Кто-то проник в особняк, чтобы обчистить богатенькую вдовушку. Хозяйка случайно попалась ему на глаза и вор убил ее. Стоп, что-то здесь не так. Что вор в спальне-то собирался найти? Ладно бы в кабинете. Да и утро не совсем подходящее время для такого мероприятия. Может у нее был ключ от сейфа? Но зачем убивать? Можно связать, вырубить, наконец. Может хозяйка узнала злодея? Тогда это многое меняет. Значит это кто-то из ближнего окружения банкирши.
Вторая версия – Варвара, отпала почти сразу. Еще можно было предположить, что она убила хозяйку, находясь в гневе, но тогда это было бы вчера, а убийство, как ни крути, произошло сегодня утром. Если предположить, что они продолжили скандалить и сегодня утром, то все равно не вяжется. Ну пришла, провинившаяся вчера служанка, просить у хозяйки прощение. Допустим, та ее не простила и выставила вон, это понятно. Но допустить, чтобы та ходила с финкой в кармане, маловероятно. В крайнем случае, она могла толкнуть ее. Но нож в спину? Это уже чересчур.
Если пойти классическим путем, то надо, как говорится, искать кому это выгодно. И тут явно вырисовывается фигура Вяземского, однако только в том случае, если бы он был мужем банкирши, причем формальным, а не просто сожителем.
Как он объяснял, дело только шло к женитьбе. То, что они вчера поскандалили, ровным счетом ничего не значило. Наоборот, в его интересах было как можно быстрее помириться с Бертой, а для этого она, как минимум, должна была быть живой и невредимой.
Убийство в отместку в случае окончательного и бесповоротного разрыва отношений, как мотив, тоже не подходило. Для человека трезвого и разумного, коим Павел, все же считал господина Вяземского, такой поворот событий никакого смысла не имел бы. Слишком рискованно, да и бессмысленно.
Тип
