метались в голове, не находя ни решения, ни выхода из ситуации. Его охватывал какой-то всепоглощающий ужас, казалось, что у него действительно шевелятся волосы на голове. Он механически поблагодарил мажордома, распахнувшего перед ним дверь, и чуть было не прошел мимо своей машины, припаркованной у самого крыльца, на брусчатке рядом с фонтаном – привилегия только для членов семьи, все остальные посетители, а среди них были очень влиятельные особы, оставляли свои машины на специальной парковке перед въездом в парк имения. Но, интуиция все-таки сработала – так откровенно показывать свою растерянность было опасно, а дядя, Марк был уверен в этом, наблюдал за ним из окна. Поэтому молодой человек сделал вид, что его что-то заинтересовало на капоте Бентли, немного постоял, рассматривая это что-то, затем сел за руль и медленно поехал к центральным воротам поместья. У ворот к его машине присоединилась машина охраны, и автомобили понеслись в сторону Лондона.
Марк Кросби был единственным сыном Ричарда Кросби и единственным племянником Алекса Кросби. Алекс и Ричард, два родных брата, являлись, в свою очередь, представителями известного в финансовом мире клана Кросби, уходящего своими корнями глубоко в историю королевства. Они не фигурировали в списке Форбс, но их состояние давно превысило цифры самых смелых экспертных оценок доходов миллиардеров, возглавляющих верхушку этого списка. Старинный аристократический род Кросби не нуждался в признании или пиаре, Кросби избегали публичности, как, впрочем, и все члены круга избранных лиц, к которому они принадлежали…
Но, надо отдать должное, до определенного возраста дети и молодые люди этого круга не знали некоторых особенностей и жили жизнью обычных людей. Марк получил блестящее образование в сфере финансов и международного права. Имел привлекательную внешность – эдакий чисто мужской вариант с правильными спокойными чертами лица, волевым подбородком с ямочкой и стальными глазами. Ему исполнилось 37 лет. Он имел титул по крови, крепкое здоровье и спортивную фигуру. Марк возглавлял крупнейший инвестиционный фонд, принадлежавший его семье, входил, в качестве консультанта, в правления ещё нескольких фондов и компаний. А наибольшее удовольствие и удовлетворение ему приносила деятельность в качестве «Бизнес ангела». Это были его личные проекты, он считался успешным «Бизнес ангелом», был очень известен в этой роли, и многие начинающие бизнесмены и стартаперы искали его расположения. Он часто сам лично помогал скорректировать бизнес кейсы их же проектов или подсказывал идеи, которые всегда оказывались прибыльными. Марку нравилось этим заниматься, возможно, благодаря этому, и какому-то врожденному финансовому чутью, именно инвестируемые им бизнес проекты почти всегда «выстреливали».
Вместе с тем, эта внешняя картинка благополучной, беспроблемной красивой жизни далеко не соответствовала реальности. Марк рано убедился в простой истине, в которую не верят небогатые люди, что материальное благополучие не гарантирует счастье.
Его мир просто рухнул, когда в 18 лет он потерял мать. Его жизнь сразу разделилась на «до» и «после». До – это какие-то нереально счастливые картинки совместных игр, путешествий, вечеров с мамой, её улыбка, смех, неиссякаемый оптимизм, благодушие отца, обожавшего свою жену. У Марка было действительно счастливое детство. Он часто мысленно возвращался в тот мир и старался сохранить в памяти каждый момент, каждое событие, в то время как основная масса людей его возраста редко предаются детским воспоминаниям. Вспоминать – это прерогатива стариков, молодые люди живут настоящим. После – это отрицание, неприятие произошедшего, гнев на весь мир, непонимание, как вообще можно жить дальше…
Марк, вроде, и жил как все, учился, занимался спортом, ходил на разные мероприятия, интересовался событиями вокруг, иногда улыбался и даже смеялся. Но, внутри него была какая-то застывшая пустота. Со студенческих вечеринок он всегда уходил в самом начале, или просто не участвовал. Его, всегда пользующегося женским вниманием, стали раздражать девушки. От них Кросби был нужен только секс, ничего больше. Они часто менялись, ничего не оставляя после себя в его душе.
Первые годы после страшной потери Марк часто погружался в мысли о прошлом, пытаясь найти ответы на вопрос – почему это случилось именно с ним. В эти минуты он, бывало, не слышал обращенные к нему вопросы, не видел ничего вокруг. После одной из ситуаций, когда он в таком состоянии проехал на красный свет и чуть сам не угодил в аварию, пришлось обратиться к психотерапевту. Два десятка сеансов за баснословные деньги реально помогли. И Марк до сих пор при необходимости обращался к профессору психологии Джону Паккеру. Можно сказать, что они стали друзьями. Марк и отца, несмотря на сопротивление, отвел к Джону, после чего тот обрел некоторое душевное равновесие. Отца не стало совсем недавно. Его уход Марк пережил не так остро. Не потому, что меньше любил отца. Нет, они были очень близки. Это была такая настоящая мужская дружба, без внешних сантиментов, но с глубоким пониманием друг друга, с взаимной поддержкой, дружба скорее не отца с сыном, а двух взрослых мужчин, так как Марк быстро повзрослел, а отец после несчастья, наоборот, стал каким-то более ранимым. Но, оба хранили всё глубоко в себе.
