основа, добротно сваренная конструкция времен почившего СССР.
Василий стал действовать словно под гипнозом, одномоментно вспомнились Чумак с Кашпировским, которых показывают по телевизору. Он стал делать какие-то пассы вокруг головы парня. На глаза попалась пустая стеклянная банка на туалетной раковине. Василий налил в нее воды-из под крана и стал ею окроплять Качка.
– Все! Иди и будь здоров! Отныне к тебе вернулась твоя прежняя мужская сила! – и, отойдя от притихшего на стуле Качка, добавил – Нет, гораздо большая, чем прежде!
В это время в дверь туалета постучали. Василий открыл шпингалет. На пороге стояла уборщица тетя Валя с ведром в руках. Она как-то пристально посмотрела на этих двоих, а Чукотин посмотрел в ведро, что держала уборщица. На дне лежала тряпка.
– Хорошо, что не пустое. – подумал Чукотин. Он сделал знак парню на стуле. Тот, словно ото сна очнулся:
– Кажись работает! Как благодарить тебя? – парень достал из кармана увесистую пачку денег и протянул ее Чукотину.
– Нет, деньги мне нельзя брать. Дай лучше нашей уборщице тете Вале. Она за здравие в храме записку подаст.
Здоровяк вынул из пачки несколько купюр и протянул уборщице. Та сунула в карман халата:
– Как звать-то тебя? Чье имя в записке «О Здравии» упоминать?
– Пиши, тетя Валя: Зубила. Не ошибешься. Меня батюшки знают. Я на храмы с братвой жертвую. Только до сих пор, что-то не помогало. А у мага Васи, кажись, получилось! Я к Наташке, домой! – и с этими словами Качок поторопился покинуть туалет. Тетя Валя достала деньги из кармана: – Иж, пять тыщ отвалил! Куплю на ужин продуктов и на будущее до получки хватит. Ты не стесняйся, маг Вася, води сюда. Я из дома цветочки принесу, дорожку на пол!
Вернувшись на свое рабочее место в лаборатории, Василий написал заявление на увольнение, пожертвовав очередным отпуском. Его в этот же день рассчитали без проволочек и расспросов. Ставку ст. научного сотрудника Чукотина разделили на оставшихся коллег и отпустили со вздохом облегчения. Лишь девушки из соседних офисов загрустили, когда узнали, что симпатичный гитарист-песенник Вася уволился, да сотрудники ВОХРа с молоденьким курьером заметно приуныли: их бизнес на пропусках закончился, а с ним и муравьиная тропа иссякла.
Глава 9 Издержки славы
Этот случай непоправимо нарезал нервы Василия тонкой соломкой, превратив их в фарш, а его, как известно, не провернуть назад. Вася стал бояться: бояться выходить из дома, бояться толпы, улиц, переполненного транспорта, столь типичных для Москвы конца 80-х, начала 90-х годов. Чукотин вдруг понял, что ему надо срочно менять свою жизнь, уходить, исчезать, пока слухи не разнеслись по всей Москве, а там и по стране Россия с ее бывшими республиками. Иначе придется бежать из города в какую-нибудь глухомань, где его никто не знает. Но существовало серьезное препятствие – в паспорте дата рождения и фотография не соответствовали тому, как он
