нет, просто шок и стресс. И всего-то.
– Да, еще одно, – сказал Петр, когда уже стоял, опираясь на костыли. – Можно мне выходить на воздух? Прогулки мне разрешены?
Доктор отрицательно покачал головой:
– Сейчас очень холодно, да и к тому же снег, наледь. Нет, пока нет. Сожалею.
Но это уже не могло расстроить его. Нет прогулок?.. Да и ладно, можно потерпеть. Главное, что он ничем серьезным не болен, с ним все в порядке. Значит, жизнь продолжается.
***
Он подумал, что болезнь, по сути, для него хороший повод отдохнуть от дел. Он не помнил, чтобы когда-то праздно проводил время. Нет, конечно, нельзя сказать, что он работал сутками, были и сауны с друзьями или партнерами, и шашлыки, и рестораны с застольем до глубокой ночи. Случались и женщины. Он полагал, что без этого мужчине нельзя. Особенно, если дома огня не было и в помине. Но дела всегда были в его голове, а телефон под рукой.
И вот сейчас в этой клинике, сидя в кресле у окна своей комнаты, он неспешно перебирал одну мысль за другой. Вернее, даже не так – мысли, будто, сами несли его, причем каждая сопровождалась очень яркой картинкой с полным ощущением своего присутствия там. Поначалу он удивлялся, как же так получается и почему раньше с ним такого не происходило, чтобы воспоминания были такими живыми, настоящими, но потом объяснил это себе тем, что просто он расслабился, восстанавливается, не думает о делах и никуда не бежит. Видимо, и, правда, отдых – полезная вещь.
Была еще одна странность, на которую он обратил внимание: самые яркие воспоминания касались только его детства. Всплывали в памяти давно забытые моменты, иногда совсем незначительные, о которых он и думать не думал, а теперь отчего-то они вдруг пришли на ум. И он наблюдал за ними словно со стороны, ярко ощущая при этом все, что было там, в том далеком времени.
– Сюда! Скорее сюда! – голос брата гулко звучал в лесу. – Эй! Тебе говорю!
Пестрая рубашка Андрюхи еле различима была среди деревьев, но он замахал руками и Петр заметил его.
– Ты оглох? Зову тебя, зову, – проворчал брат, когда он подошел. – Смотри какие!
Он наклонился и в лицо пахнул терпкий грибной дух с примесью прелой листвы. Он любил этот запах. И даже потом, когда он перестал собирать грибы со своей семьей, и стал жить совсем в другом мире, этот запах иногда ему снился. А еще макушки сосен в глубине неба и шелест травы под ногами. Просыпаясь, он ощущал какую-то щемящую печаль где-то в глубине души, как если бы утратил что-то нужное в своей жизни. Он не понимал себя в такие моменты. К чему ему это? Откуда вдруг эта жалость? Глупости! У него все есть, и обратно в ту жизнь его не заманишь никакими коврижками. И все же, почему тогда печаль?..
– Петька, ну как же так? – услышал он голос матери. – Говорила же тебе, не гоняй, опять разбил коленку. Надо же осторожнее.
Зеленка жгуче вгрызалась в его рану, аж слезы брызнули из глаз, а мать все не отнимала
