Если честно, предпочла бы его сузить как можно больше.
– Не переживай, – хмыкнул он. – На очередной скучный прием я тебя не потащу.
– Ура!
– Я нанял тебе водителя. Покатает тебя, пока рука окончательно не заживет.
Я хотела возразить. Но перед глазами вновь показалась знакомая паутина. И я нехотя произнесла:
– Ладно. Но это только на пару недель. Месяц – максимум. После ты его уберешь.
– Договорились, – кивнул Влад и позвонил кому-то. – Зайди.
Почти сразу на пороге моей кухни показался незнакомец. Высокий, жилистый, с типично петербургской бледностью на лице. Волосы цвета ржавчины коротко стрижены. Одет в джинсы и темный пуловер. В каждом дворе таких по трое. А в глазах не больше жизни, чем у дохлой камбалы.
Без особого интереса скользнув по нему взглядом, я поспешила напомнить себе, что это ненадолго. Знать бы тогда, сколько проблем принесет этот человек за столь короткий срок.
Таймер духового шкафа огласил весь дом о готовности лазаньи. Я бросилась ее доставать. Влад формально представил нас:
– Ева, знакомься, это Дима. Дима – это Ева, и за нее ты отвечаешь головой.
Машинально поздоровавшись, я сосредоточилась на блюде. Лазанью срочно требовалось посыпать сыром. Когда же я обернулась, Димы уже не было в доме.
Неделю спустя я признала, что идея Влада была не так уж и плоха. Дима появлялся на моем пороге ко времени, что я называла. И исчезал в тот самый миг, когда переставал быть нужен. Что он делал в промежутки, меня совершенно не интересовало. Главное, он не мешал мне. Остальное – его дело.
Был только один минус. Будучи большой любительницей ночной езды, я часто каталась по городу в одиночестве. Когда не спалось или мучили ненужные мысли. Мне не хватало этого. Но храбрости сесть за руль я в себе пока не нашла. Дима же в подобных поездках мог быть лишь помехой – думается всегда лучше в одиночестве.
Возможно, мы смогли бы уживаться с ним мирно. Если бы не ненароком оброненная Анжелой фраза, заставившая меня взглянуть на ситуацию по-другому.
– Сегодня первый день весны, а на градуснике минус двенадцать, – пробурчала Анжела, вылезая из машины.
Недовольство подруги я разделяла всецело. Вместе с тем, мороз привел в город солнце, что радовало несказанно.
Выстукивая каблуками по заледеневшему асфальту грозный марш, она продолжала возмущаться:
– Не знаю, где шлялась зима отведенные ей месяцы, но являться в город в марте – большое свинство с ее стороны.
Спрятав ладошки в рукавах шубки, словно в муфту, я тихо поддакнула. Но тут же улыбнулась солнышку. Впрочем, долго злиться Анжела не смогла. Мы как раз подошли к месту назначения. Закинув голову вверх, она широко улыбнулась.
На историческом здании восемнадцатого века огромными буквами со множеством завитков красовалось ее имя. «Анжелика» гласила вывеска и заставляла петь ее сердце.
По словам Анжелы,
