каморка, обставленная мебелью из белого камня. Комната Фа́лкских детей была куда больше и намного богаче. Мальчик сразу это заметил и печально вздохнул.
– Здесь не с кем играть, – уныло проскулил он.
Но советник предусмотрел и это, указав на череду металлических клеток, полных разноцветными пташками.
– Ты можешь играть с ними, – ответил он. – А если я тебе дам вот этот прекрасный клинок, то твои игры станут намного интересней.
Ручонка Фи́миса обхватила рукоять клинка, и в детских глазках сверкнул пламенеющий огонь забавы.
– А главное, – продолжил У́рто, – не жалей их. Им не больно. Все на этом острове служат таким, как мы.
На секунду малец покачнулся, и по его лицу потекли крупные капли пота.
– Мне снова плохо, – проскулил он. – Нужно позвать лекаря.
У́рто, поджав губы, погладил его по голове.
– Ни в коем случае, – напугал он дитя. – Тебя тут же убьют, как только заприметят твою сыпь.
Паренек безоговорочно верил его словам и правильно делал, в этом он ему не врал. Но врал во многом другом. Во-первых, что убивать птиц весело, они исцарапали руки юному Фи́мису. А во-вторых, что любил его как собственного сына.
Ближе к ночи У́рто оставил Фи́миса одного, уложив спящего щенка на каменное ложе. Ох, как он молил, чтобы Фа́лкс, приведите его боги к смертному одру, оставался таким же отстраненным отцом, как и прежде. Правитель никогда не проведывал своих сыновей. Всем этим занимался У́рто. И теперь во всем этом он видел будущую выгоду. Но одного глупец не учел: за тельцем Фа́лкского выродка наблюдал дух не упокоенной Ги́рды, в момент вытеснившей детскую душу ко всем существующим чертям.
Она сделала это безжалостнее любого монстра, ведь знала, что в стенах Герби́тума не растят ничего хорошего.
Парень издал писк, борясь с ее хищным натиском. Его вывернуло наружу всеми теми сладостями, что он ел, изгибало как безвольную марионетку, а потом вытолкнуло прочь. Повидать своими глазами этот жестокий урпи́йский мир.
Поместье «Урвиншо́т» на дальнем северном берегу острова Са́лкс считалось пристанищем забытых душ еще тогда, когда сама королева Ления вступила на его порог. Ее интерес заключался в том, чтобы обговорить со старым ри́хтом, владельцем этих стен, все тонкости будущего брачного союза ее дочери. Наследница должна была обзавестись потомством, а семя ри́хта, не связанного с королевой родством, было подходящим для всего этого. Юную Вессанэ́сс никто и не спрашивал. Все помнили те дни, когда старик Га́рбус Валье́нский, повенчанный на тот момент со взрослой женщиной из народа, грезил мечтами о северной башне Бату́ра и месте в совете для своей взрослеющей дочери Ферты Гиз. Он пошел на это все, беспринципно нарушив заповеди шестипалого Бога, повинуясь единственному желанию, желанию скорой наживы. Тогда наследница Са́лкса понесла в своей утробе дочь Калин. Но, как показывает будущее, цели старика остались недостигнутыми.
Он лишился всех привилегий, когда властвующая
