style="font-size:15px;"> – Сохрани его, – попросила Фендо́ра. – С ним мы сможем лишить Ба́ргских детей будущего. И низвергнуть в ту же тьму самого Ба́рга. Пока знак власти белого цвета, как тело Фа́лкса[12], он дает право быть орбу́том. Нож почернел, и его ничем не отбелить, а значит, время власти его хранителя сочтено.
«Такова была воля Ги́рды, – подумала Сэл. – И я исполню ее».
Прибрежный ветер трепал их волосы как озорное дитя, качая измотанные тела из стороны в сторону. Две серые, понурые фигуры, будто тот же пепел, уносимый вдаль.
Девушка, обернувшись, обозрела бухту Лату́, приметив на Гесса́льских водах контуры корабля. То было судно капитана Пи́дмена, нарекаемое злосчастной Депоннэ́йей в честь богини смерти.
– Может быть, ами́йцы, – она помедлила, вспоминая слово, – на этом корабле.
Фендо́ра покачала головой.
– Не все же, – она, зачерпнув ладонью горсть песка, просеяла его сквозь пальцы. – Вчера скалистый Рэ́хо оповестил о неудаче Ка́тиса, а значит, возможно, сегодня ночью прибудут их каратели, – рабыня вздохнула. – Я не вижу «Эки́льдии» и «Серле́и», как и других кораблей, посему предполагаю, что торговцы разместили часть народа на судах, отплывших подальше.
«И мой отец может быть среди них», – подумала Сэл.
– Мы можем обойти прибрежные хижины, – предложила Фендо́ра. – Возможно, кто-нибудь остался. Если же нет, то наверняка пристанищем народа послужит Думасти́рий. И, дайте силы великие боги, к вечеру мы прибудем туда.
Сэл, потупившись, сделала несколько шагов к ближайшим постройкам. Затем остановилась. От пришедших скорбных мыслей ее руки задрожали. Фендо́ра, ковыляющая за спиной, заприметила эту дрожь, она и сама боролась с ней.
– Что будет с телом Ги́рды? – обронила Сэл. Ее пальцы сомкнулись в кулачки.
Фендо́ра боялась даже об этом подумать. Для таких отступников, как Ги́рда, белый Фа́лкс приготовит вытесанный кол.
– Не знаю, – сказала она. – Но моя сестра не сдастся. Души умерших рабынь не спешат покидать мир, они всегда ищут оболочку. Возможно, Ги́рда к нам вернется, но в другом теле. Если с ней не поступят, как с Би́фой.
– С Би́фой? – поинтересовалась Сэл.
– Да. Малышкой Би́фой, что была убита во время показательной казни. Ее дух, отчаявшись, пытался попасть в недомогающее тело Сависти́н, но был изгнан зирда́нскими варварами.
– Ваш мир, – пренебрежительно произнесла Сэл. – Пристанище самой тьмы, что сгорит в огне ненависти.
Рабыня ничего не сказала, в ее материнских мыслях томился израненный сын.
«Что с ним случилось? – думала она. – О мой бедный мальчик Ли́бус, надеюсь, ты еще жив».
Взойдя на деревянное крыльцо первой хижины, Сэл тихонечко постучала в дверь. Такие были обычаи людского мира, что наверняка здесь казались чем-то смешным.
– Кто-нибудь есть? – спросила она, но ответа не последовало, лишь ветер, подвывая, стучал ставнями деревянного оконца.
Она
Фа́лкс – шестидесятилетний правитель-альбинос сэ́йланжских земель.
