Я была вся мокрая, розовая и раскрытая и мне нравилось быть такой для него. Впускать его целиком.
А ведь еще утром я просто выбирала себе дуриан в супермаркете, когда ко мне сзади подкатил мужчина:
– Вот этот более хороший и не бойся, что он выглядит подгнившим – так только лучше у них.
Я обернулась и увидела Сергея.
Его манера общаться так, словно мы старые друзья меня начинала забавлять.
Я не могла распознать – флиртует ли он со мной или просто мы дружим.
Я стояла умытая, но не причесанная, с волосами собранными в кулю. В растянутой выцветшей майке какого-то непонятного зеленого цвета. В шлепанцах и широких джинсовых шортах, которые были мне уже велики.
Ни кожи ни рожи короче.
Отчасти я ходила в супермаркет, а не покупала фрукты на рынке, чтобы насладиться кондиционированной прохладой больших помещений. Ну и поглазеть на диковинные упаковки. Все-таки это Бали. И тут всё не так как у нас.
Когда находишься не в своей стране, то выйдя в супермаркет за фруктами не беспокоишься, что кто-то примет тебя за бомжиху, потому что тут на Бали любой иностранец это для них полубог.
Но вот увидеться со знакомым мужчиной, пусть и опрометчиво записанным мной в нищеброды, очень даже не хотелось.
Сергей же выглядел небрежно, но классно.
Сексуальные ключицы, покрытые легкой испариной пота виднелись из-под майки. Босые мужские ноги в открытых сланцах были вообще моей слабостью.
Аккуратные ногти, мощные икры и высокий подъем при необременительных шарканьях.
Высокий молоденький жеребчик с широкими плечами, голубыми глазами и свежей стрижкой с этими такими манящими нас женщин коротко забритыми участками.
Несмотря на то, что я знала, что Сергей живет не в отеле и не на вилле, а у знакомых из интернета в свободной комнате, внешне мне он нравился.
Вот такой дурацкий образ жизни – каучсёрфинг, а по нашему – бродяга.
Путешествовал с дивана на диван, останавливался у знакомых. Зато он делал так уже четвёртую зиму и, наверное, что-то в этом понимал. Так успокаивала себя я, пока он нравоучал меня.
– Ты походу совсем не сечешь ещё во фруктах. Дуриан должен быть гнилым.
Он мокнул два пальца в рыхлую, пусть и колючую кожуру фрукта.
Плоть плода поддалась его красивым настойчивым пальцам.
Самое неловкое было то, что я почувствовала себя такооооой испорченной. Ведь он ничего такого не имел ввиду, а я уже представила как нашла бы этим пальцам гораздо более извращенное применение.
Я покраснела от стыда, накинула темные очки на лицо и как-то подчеркнуто холодно ответила.
– Я этот хочу. Пусть полежит еще.
Вот оно секретное оружие тридцатилетняя дам перед двадцатилетними сексуальными парнями: всегда можно напустить на себя важности, мол я знаю что-то до чего ты, малец, ещё не дорос.
С другой стороны во мне снова завопил внутренний голос: «Какая же я дура. Ведь опытный человек советует. Нет, мне вот надо защитить свои решения, пусть даже и глупые».
– Возьми еще вот эти.
Сергей просто в наглую начал накладывать мне в руки драконьи фрукты, манго, мангостины и личи.
Я успевала только ловить их, чтобы не рассыпать по только что вымытому полу.
Фрукты царапались о сгоревшую кожу, но я успевала их подхватывать.
По пути к кассе я вспомнила, что Сергей говорил мне тогда на пляже, что он фрукторианец и тогда его выбор стал для меня еще ценнее, но менять дуран на гнилой я все равно не стала.
Мы разговорились. Он пару раз положил мне руку на талию, как бы продвигая меня к кассе.
Мне нравилось то, что даже когда я в таком не презентабельном виде, он проявлял ко мне знаки физического внимания. Обычно я думала, что такой вид отталкивает мужчин.
Я рассказала ему, что вышла из отеля, чтобы взять чего-нибудь подкрепиться с утра и вот добрела до супермаркета.
– Ты остановилась здесь, в Интерконтинентале?
Я шмыгнула в ответ, потому что не хотела подчеркивать разницу в нашем статусе, да и я честно говоря впервые останавливалась в таком дорогом отеле за свой счет. И если бы не попытки отойти от развода, я бы никогда себе не позволила, а выбрала бы что-нибудь вроде частной виллы или отеля попроще. Ну Meridien или Movenpick.
– Подвезти тебя?
Не дожидаясь ответа мой юный спутник обратился к кассирше на местном.
– Вы
