разминировать? Растяжки обходить? Или как шею сворачивать? Спозаранку такую чушь несёшь Варвара. Ты больше ничего не умеешь. – Вновь появился на пороге отец, просунув голову меж занавесок. – Эх, а каким светлым человеком была, а!
– А сейчас тёмным стала? Уйди, старый. Уйдите все. Видеть вас не хочу. – Обиженно буркнула Варя, вновь укладываясь в постель и укрываясь одеялом с головой. Оно едва закрывало ноги, хотя девушка была не сильного высокого роста.
***
"Вепсы – малочисленный народ финно-угорской языковой группы, традиционно проживающий на территории Карелии, Вологодской и Ленинградской областей в России. До 1917 года его официально именовали чудью. В деревнях в бытовой русской речи также употреблялись названия «чухари» или «кайваны», которые часто имели шутливо-иронический или уничижительный оттенок.
У вепсов долго сохранялись дохристианские верования – например, в домового и обереги. Самым известным среди духов-хозяев был Хозяин леса – mecižand. Его также называют mecanuk, mecanmez’, mechiine, korbhiine. В лесу, чтобы не рассердить «хозяина», нельзя было ругаться, разорять птичьи гнёзда, муравейники, без надобности рубить деревья и кустарники.
Представление о лесе как некоем одушевлённом мире отражает и пословица «Kut mecha, muga i mecaspää (mecaspäi)» – «Как к лесу, так и от леса".
…Невысокая девушка в цветном платке зажгла костёр. Языки пламени взметнулись к низкому, уже почти ночному небу. Уголки белого платья вепсянки светились в темноте, делая ее похожей на привидение. Дух озера в карельской глуши. Над многовековыми, монументальными соснами пролетела, гаркая, птичья стая и умчалась в закат.
Сегодня, наконец-то, наступило затишье и три девицы осторожно решились разжечь костер. На радость зудевшим от укусов насекомых телам и горю облепившим их комарам. Над тайгой два дня без перерыва шёл моросящий дождь, и вот насекомые не упустили возможности воспользоваться его окончанием и с радостью облепили нежные девичьи тела в потрепанных гимнастерках.
Вепсянка, девушка лет 25 со светлой косой и смешными веснушками, взяла в руки глиняный кувшин и разлила свежее молоко по жестяным кружкам. Девицы молчали. Каждая думала о своём. Варя видела их грустные лица. С вечным, материнским состраданием и поджатыми губами – у Аши, и огромными глазами – у Милы. Вепсянка что – то напевала себе под нос, отгоняя комаров сосновыми ветками. Трещали дрова в костре, тишина лишь изредка нарушалась хлопками Аши себе по лицу. Комары кусали беспощадно.
– А-а-а-ша! – Возмущённо воскликнула, отпрянув, Мила – один из хлопков пришелся ей по шее. – Нормальная, нет?
– Нормальная. – Добродушно рассмеялась Ашхен. У неё был ярко выраженный армянский акцент: она выговаривала каждое слово, низко опуская звуки. – Комар же, чего мне, смотреть, как он тебя кушает, да?
– Чирик, да? – Передразнила её Мила, потирая шею и почесывая тёмные волосы. – Тиран с Кавказа. Тьфу, ходи с тобой в разведку.
– Да ладно вам. – Улыбнулась Варя, обнажив десны и два передних,
