и за край ямы, осторожно поставила ногу на ступеньку. Выдержит? Постояла, выжидая. Глаза привыкли к темноте, которую разжижал только свет висящей высоко в ночном небе полной луны, и начали различать контуры окружающих предметов. Переместилась на ступеньку ниже. Чтобы спуститься еще ниже, придется отпустить руки, которыми она держалась за край ямы. Эх, была не была, как говорится, бог не выдаст, свинья не съест. Отпустив руки, Маруся начала нащупывать ногой следующую опору. Ступенька затрещала, Маруся взмахнула руками в отчаянной попытке как-то устоять, однако не удержалась и рухнула на самое дно ямы, оказавшейся глубже, чем показалось вначале.
Когда шок от падения миновал, Маруся попыталась оценить, во что влипла на этот раз. Вот тебе и «свинья не съест»! Влипла, точнее, угодила она в грязное крошево из дерева, кирпича и мусора и при этом, похоже, повредила ногу. Ноги в зимних ботинках оказались по щиколотку в воде. От верхнего края ямы ее отделяли метра четыре, если не больше, и несколько полусгнивших ступенек. Шанс выбраться с их помощью был мизерный, но Маруся им все же воспользовалась. Подвели и нижняя ступенька, которая сломалась, как только она попыталась на нее наступить, и ушибленная нога. Теперь следующая, пока еще целая, хоть и весьма хлипкая на вид, ступенька располагалась на такой высоте, что до нее не допрыгнуть, как ни исхитряйся. Маруся провела ладонями по выложенным кирпичом стенкам ямы – уцепиться не за что.
Она посмотрела вверх: чернота, ни единого проблеска.
– Лю-ю-юди! Кто-нибудь! Помогите-е-е! – прокричала Маруся, запрокинув голову.
Ответом ей стала тишина. Да и откуда здесь взяться людям? Кричи не кричи – никто не услышит и не придет на помощь.
Часть первая
1
Снечаянно задетой еловой ветки на Марусю обрушился ледяной водопад. Б-р-р! Хорошо, до дома рукой подать, можно будет развесить на просушку пальто, согреться горячим чаем и вздремнуть после ночного дежурства…
На вопрос, какой месяц в году самый противный, Маруся ответила бы не раздумывая. Ноябрь. Золотая осень позади, а до начала весны – подснежников на проталинках, голубизны неба и вкусного весеннего воздуха – еще надо дожить. Доживем, куда денемся! Но пока голые ветви деревьев, низкое серое небо и клочки грязного снега под ногами навевают лишь грусть-тоску. Хотя, возможно, просто сказываются усталость и недосып.
К счастью, через два дня начинается зима, а это уже совсем другое дело. Декабрь, особенно его вторая половина, – это предпраздничная суета, беготня по магазинам в поисках подарков, блеск елочных игрушек и таинственное мерцание дождика, запах хвои и мандаринов… А двадцать первого декабря еще и зимнее солнцестояние, после которого день начинает потихоньку, по минутке, прирастать, а ночь, напротив, убывать. По словам Марусиной бабушки, именно с этого момента «дело идет к лету». Несмотря на то, что впереди еще минимум два стылых и вьюжных зимних месяца.
Весной, в марте, будет ровно год, как Маруся Левкова приехала в Чкаловск и приступила к работе вольнонаемным врачом в гарнизонном госпитале. До того она работала в окружном госпитале в Киеве – осталась там после прохождения интернатуры. К решению кардинально сменить обстановку подтолкнула личная драма, о которой Маруся вспоминать не любила.
Приехала в марте, а в конце лета волей-неволей оказалась в водовороте событий, которые надолго запомнились жителям Чкаловска, небольшого городка в Калининградской области.
Зато теперь и на работе, и на личном фронте у Маруси полный штиль. Ну, или почти полный…
С работы Маруся всегда ходила через городской парк. Летом она с удовольствием прогуливалась по обрамленным ожерельями фонарей дорожкам и наблюдала за утками, плавающими в ухоженном прудике. Именно в этом парке произошли некоторые из тех самых драматических событий, которые Маруся не забудет, наверное, до конца жизни. Однако парк от этого не потерял для нее своей притягательности.
Зимой на парковых аллеях не увидишь праздно гуляющих, лишь редкие прохожие спешат по своим делам. Никто не любуется замерзшим прудиком, не отдыхает на скамейках… А вот и нет, на дальней скамейке, кажется, кто-то сидит. И как ему не холодно?
Поравнявшись с единственной занятой скамейкой, Маруся бросила быстрый взгляд на сидящего. Пожилой мужчина, одет прилично – в темное добротное пальто и нутриевую шапку, шея обмотана темно-синим шарфом ручной вязки. Сидит как-то странно – боком, привалившись к спинке скамейки. С ним все в порядке?
– Пить надо меньше, – проворчала идущая навстречу Марусе женщина, по глаза укутанная пуховым платком. – Вот бесстыжие, с утра уже зенки заливают. Пьянь подзаборная!
Осуждающе махнув рукой в варежке, женщина заторопилась прочь.
На пьянь подзаборную мужчина в синем шарфе был совершенно не похож. Маруся осторожно приблизилась. Да и не пахнет от него ничем, кроме одеколона «Шипр», – знакомый запах,
