вам помогу, как только разберусь со своими проблемами.
– Да, конечно, слышал об этом. Не могу тебя одобрить, хотя все ведь к тому и шло. – Реджинальд Малькольм неодобрительно глянул на меня. – Семья должна быть выше всего, даже личных обид и амбиций.
На ворчание старика я решил не обращать внимания.
– Я хочу подать в Ассамблею просьбу признать мою незаконнорожденную дочь моей законной наследницей. И еще я хотел поговорить с вами о Городской страже.
– А что там с ней? Сидят бездельники в казармах.
– Вот именно, они сидят в казармах. Я хочу, чтобы Ассамблея отдала приказ патрулировать улицы столицы. И необходимо провести облавы в Нижнем городе.
– Приходи завтра утром в Ассамблею, там мы обсудим эти вопросы, – кивнул седой адмирал. – Но может быть, ты все-таки выслушаешь ворчание старика?
– Если бы все старики были такими, как вы, люди не боялись бы старости. Конечно, я выслушаю вас.
– Война с кунакцами прошла неудачно. Мы как юнги потеряли ветер и подставили борт под волну. Флоту нужны перемены. Серьезные реформы, а не постройка новых бесполезных линкоров!
Бесполезные линкоры? Самые сильные корабли в мире – бесполезны?!
– Я поговорю об этом с его величеством Аврелием, – пообещал я.
Я допил чай и поднялся из-за стола. Шарль Малькольм тяжело вздохнул и взъерошил волосы.
– Да ты бы уже через год получил звание капитана. С твоим-то опытом! А еще лет пять – и наследный титул в кармане.
Тирион устало посмотрел на него.
– Не хочу я. Я с сестрой хочу пожить спокойно, а не по морям и дальним гарнизонам таскаться.
– Да зачем по гарнизонам? Служил бы в столице или на островах! Да хоть бы и на Санторине, там третью эскадру хотят разместить.
– Шарль, – негромко окликнул внука адмирал, – не все так влюблены в море, как ты.
Уже на улице я спросил Тириона:
– Что он тебе предлагал, службу на флоте?
– Да, – кивнул парень. – Не хочу. Как кобылий хвост, всю жизнь таскаюсь за армией. Надоело. Да и моря я уже на всю жизнь нахлебался.
Я окликнул пробегавшего мимо мальчишку с газетами и купил одну. К удивлению, о моем изгнании из клана сообщалось только на третьей полосе, и то в короткой заметке. Зато на первой странице в глаза бросалось странное и непонятное слово: «Стачка!»
– Стачка? – вслух спросил я.
– Опять? – уныло отозвался Тирион. – Кто на этот раз?
– Железнодорожники, – сухо ответил я. – Рабочие и большая часть инженеров всех железнодорожных компаний устроили забастовку.
– Неприятно.
– Стачка. Когда, интересно, появилось это слово?
– Тогда, когда забастовки стали регулярным мероприятием. То заводы встают, то порты, теперь
