style="font-size:15px;"> Подхожу я к огромной металлической двери, толкаю ее рукой, а она заперта.
– Да не переживай ты так, пойдешь скоро домой. Ничего с тобой не случится. Сядь, говорю, сейчас я нам всем ужин принесу. Фридочка присмотри за нашей гостьей.
Я послушно села за стол, а Фрида стала наблюдать за мной с противоположной стороны гостиной.
Богдан не так долго возился с ужином на кухне и вскоре вышел с огромным подносом, а на нем находились металлические тарелки, прикрытые крышками. Одну такую тарелку он поставил рядом со мной. Фрида, словно дрессированный пес, запрыгнула на стул и села напротив.
Мне совершенно не хотелось ничего есть, но ради интереса я все же приподняла крышку, от увиденного мне стало еще больше не по себе. В тарелке лежали огромные куски окровавленного мяса, из них до сих пор сочилась алая кровь.
– Угощайся, – радушным голосом хозяина произнес Богдан.
– Я не голодна, – ответила я, стараясь соблюдать спокойствие.
– Так о чем ты хотел спросить?
Богдан наколол кусок мяса на вилку, и по ней сразу побежала кровяная струйка, и оно исчезло у него во рту.
– Видишь, Клавдия, какая у меня Фридочка красавица, еще и модница большая, – и, не дожидаясь ответа, продолжил говорить дальше.
– Так вот, мне требуется подходящая в дом служанка для ухода за ней. Будешь купать, расчесывать, кормить, пока я буду занят. А в полночь она будет превращаться в красивую девушку.
– Нет, я не согласна быть служанкой, я бы хотела прямо сейчас уйти, – повысив голос, сказала я.
Богдан сделал вид, что ничего не слышал, и продолжил.
– Но перед тем, как ты примешь решение, я хочу познакомить тебя со всей своей семьей.
Он вышел из-за стола и подошел к зеркалам, срывая поочередно с них черное покрывало. И так он открыл все зеркала, а их было четыре.
– Дагон, взываю к тебе, пусти их, сатана, покажи им дорогу. Призываю всех идти домой. Идите и не сворачивайте с пути.
Дальше слова становились все менее понятные для меня. Неожиданно в зеркалах стали отражаться уродливые лица, они словно черти полезли оттуда. Богдан кланялся каждому и рассаживал гостей за стол.
– Познакомься, это мой отец, – и он показал мне на мужчину совершенно без глаз и без ног. – А здесь рядом и мать, – он указал на бесформенное тело, которое было без головы.
– Нет! Я больше не могу этого выдержать! – громко закричала я и стала читать молитву «Отче наш».
Богдан замахал руками, чтобы я перестала, и произнес:
– Морбас, узри ее! А теперь пошла вон из моего дома! И ты умрешь, если когда-нибудь хотя бы раз расскажешь обо мне и обо всем, что ты здесь видела.
Денис сидел в оцепенении, глядя куда-то в пустоту, его глаза выражали дикий ужас.
– Я верю в это, я в это верю, – тихо шептал он.
– Прошло много лет, и я впервые рассказала эту историю одному
