бросает
Хрустальный желтый лист.
Закат, тускнея, угасает
Моя, красавица. Робея,
Ты обнажаешь мне плече.
Озарена жемчужным блеском,
Изгибов тела сокровенных,
Коснулась плавная рука.
И, вздрогнув, ты напряжена.
Соски сквозь ткань полупрозрачны,
Вздыхают нежно под холстом.
И трепетно, в порыве страстном,
Нетерпеливо сорван он
Так предо мною, в полутьме,
Волнистой, медленной рекой бежал закат.
Сквозь желтый свет его струился
Твой образ злат.
Над быстрым бегом вешних вод
Над быстрым бегом вешних вод,
Уж распустились почки.
Застыл деревьев стройный свод,
На ветках мелкие листочки.
Луна в тиши ночной стоит.
Стога отбрасывают тени.
Река в лучах ее блестит
Волной стремнину вспенив.
Там девушка в волнах речных
Резвясь, то рыбкою скользила,
То пеной укрывалась в них,
То хоровод с волной водила.
И девушку река собой
Над волнами приподымала,
То укрывала глубиной,
То под Луной ее ласкала.
Над быстрым бегом вешних вод,
Уж распустились почки.
И ярче лунный небосвод,
Нежнее ранние листочки.
Тебя со мною больше нет,
В глубинах быстрых вод.
Лишь Память о тебе поет:
– «Ты был, когда-то, ею горд!
Той девушкой в волнах речных,
Что рыбкою с тобой скользила,
То пеной укрывалась в них,
То хоровод с волной водила…
Ты, помнишь, раненный, за ней,
Стрелою Купидона в сердце,
Нырнул! Уж рядом, вместе с ней!..
У девушки, как пело сердце?!»
Ах! Как прекрасен был порыв,
Весны, распущенные почки.
И берега реки обрыв,
И первые Любви росточки.
Я в миф не верю, нет, не верю
Я в миф не верю, нет, не верю,
Но, на яви я встретился с тобой.
С моею сказкой, может быть навеянной,
Мне легким ветерком весной.
Еще в полях не зеленели травы,
Еще на кронах не ожил росток.
А я все видел в зелени дубравы,
И слышал, твой певучий голосок.
Он отдавался в ручейке весеннем.
Узнал его я в шорохе листвы.
С моей он сказки, может быть навеянной,
Тем легким ветерком с Весны.
Я узнавал тебя во всем
