представлении, навязываемом аудитории Ждановым, Зощенко – не просто враг, а враг хитрый и коварный, обладающий самым омерзительным для советского человека и опасным для общества качеством – умением приспосабливаться.
К тому же дискурсивному уровню можно отнести «Резолюцию собрания актива Ленинградской партийной организации по докладу тов. Жданова о постановлении ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» (Советское искусство. 1946. 23 августа. С. 2), «Резолюцию общегородского собрания ленинградских писателей по докладу тов. Жданова» (Советское искусство. 1946. 23 августа. С. 3), «Резолюцию Президиума Правления Союза писателей СССР от 4 сентября 1946» (Литературная газета. 1946. 7 сентября. С. 1), информационные сообщения о собраниях актива Ленинградской партийной организации (Ленинградская правда. 1946. 22 августа. С. 2) и комсомольского актива Москвы, об открытом собрании партийной организации Союза писателей СССР, о собраниях писателей Чкалова, Новосибирска, Магнитогорска, Казани, Кызыла и пр., публиковавшиеся в «Литературной газете». Естественно, ведущие издания публиковали редакционные статьи, вроде редакционной статьи «Литературной газеты» «Идейные задачи советской литературы» (1946. 24 августа. С. 1), передовицы – «близняшки» из «Ленинградской правды» «За высокую идейность советской литературы» (1946. 25 августа. С. 1) или сочинения, открывавшего 29 августа 1946 года очередной ленинградской молодежной газеты «Смена» – редакционная статья «За высокую идейность в воспитании молодежи». Автор вспомнил ставший одиозным «хулиганский пасквиль» «Приключения обезьяны» и в ореол образа шельмуемого писателя добавил единственный эпитет «пресловутый». Дополнительные компоненты в структуре образа писателя:
– Зощенко – автор «карикатурно – анекдотических» пьес – «фальшивок», пропагандой которых занимался театр Ленсовета;
– Зощенко – писатель – ремесленник, смысл присутствия которого в литературе – «зубоскальство ради зубоскальства», скрывающее «издевку над советскими людьми».
Правда, тут необходимо отметить, что, хотя публичных попыток встать на защиту Зощенко не обнаружено, из подтекста некоторых публикаций становилось ясно, что ожидаемого единодушного негодования все – таки тоже не было. Так, возмущенно «Ленинградская правда» писала о том, что «критика вполголоса» звучала даже на партийном собрании в Ленинградском отделении Союза советских писателей: «выступления некоторых коммунистов носили явно несерьезный характер», «большинство ограничились признанием «грубых ошибок» (1946. 30 августа. С. 2). Неистовствовали, судя по всему, только никому теперь не известные товарищи Трифонова, Колтунов, Кожемякин.
Наивысший интерес, с нашей точки зрения, вызывают публикации в популярных периодических изданиях, подготовленные профессионалами, литературоведами и литературными критиками, попытавшимися создать литературный портрет М. Зощенко. В этом отношении значительными можно признать статьи профессора кафедры советской литературы
