желтком и подать на стол, где с таким удовольствием до заворота кишок нажирались молодые девчонки.
Кристиан уверенно шел вперед, туда, где у окна, зашторенного совершенно черными шторами, был установлен бар. Робин едва поспевала за ним, боясь себе признаться, что увиденное не только пугало, но и странно возбуждало. И особенно остро чувствовалось сейчас желание выпить пару стаканов виски и, желательно мучаясь от спазмов в желудке и головокружения, завалиться спать.
– Водку будешь? – крикнул Кристиан и, не дожидаясь ответа, протянул ей стопку с бесцветным содержимым.
Выпив залпом обжигающую пищевод жидкость, больше похожую на чистый спирт, Робин закашлялась. Захотелось есть. И покурить, чего она не делала все с тех же забавных лет в институте.
Словно прочитав ее мысли, Кристиан подтолкнул девушку ближе к барной стойке и щелкнул зажигалкой, кивнув на пачку сигарет, лежащую рядом.
«Довериться чувствам», – пронеслось в голове. И тут же стало все равно. На людей, творящих какие-то немыслимые вещи прямо у нее за спиной, на фотографию, которую она все еще сжимала в руке, боясь выронить и потерять, на молнии фотовспышек. Мир сузился до скрученного в бумагу табака и дыма, ласкающего обожженное водкой горло.
– Ты слишком напряжена, расслабься, – смеялся Кристиан, стараясь перекричать шум толпы и щелкающих, словно затворы автоматов, фотоаппаратов.
Он стоял почти обнаженный у огромного деревянного щита. Через секунду его руки и ноги уже привязывали веревками, растягивая до такой степени, что хрустели суставы. Нечего было и думать о том, чтобы сбежать, но он этого и не хотел.
Робин глотала все происходящее жадными глазами, как остывшую жареную картошку с луком дома у Дейва в тот день, когда он предложил ей умереть за любовь. Она не помнила, зачем оказалась здесь, не понимала, что должна делать. Остановить это безумие или дать продолжать – такого вопроса даже не стояло. И стыдно, и страшно было признаться себе, что нестерпимо хочется увидеть продолжение. Словно тот ее взгляд, который отпугивал людей, давно жаждал именно этого. Именно это ей хотелось увидеть, но все никак не представлялась возможность.
Эти мысли были в новинку. Возможно, где-то в подсознании и теплилась всегда какая-то особая нелюбовь к людям и жажда расправы, но кроме слишком выразительных глаз, приоткрывающих щелочку в глубины ее души, ни она, ни кто-то другой не могли бы никогда сказать, что в этой девушке прячется настоящий монстр. Дремавший до тех самых пор, пока его не спустили с цепи.
«Довериться чувствам».
Истошный крик Кристиана вырвал ее из мыслей. Тягучий, словно засахаренный мед, гул зала померк перед той болью, которую испытывал молодой человек, тело которого резали тончайшими лезвиями несколько молодых человек.
Кто-то всунул в руки Робин острый нож и подтолкнул вперед. Застыв как вкопанная прямо перед Кристианом, девушка не могла оторвать глаз от истерзанного тела.
– Давай,
