пробормотала что-то невнятное. Я повернулась на другой бок, давая понять, что господин может и подождать. Приоткрыв глаза через некоторое время, я увидела, что Акира всё ещё стоит, выжидательно склонившись над нами. Как только я снова уткнулась лицом в свою импровизированную подушку, он стал дёргать цепи.
– Мы возвращаемся домой сегодня, так что лучше не затягивать с этим, – торопил он. – Вещи можно оставить здесь – никто их не заберёт.
– Может, снимешь с нас цепи? Мы пойдём самостоятельно, – сказала я, сев на циновке и протянув парню связанные руки.
– Если Окада-сама прикажет, я непременно это сделаю.
***
Мы с Машей чувствовали себя, мягко говоря, неловко, пока Акира шёл с нами через лагерь. Кто бы нам не встретился по дороге – все с любопытством глазели на нас, ведомых «под конвоем». Мы подошли к центральной палатке лагеря, которая гордо возвышалась над остальными. Акира отодвинул загораживающую вход ткань и прошёл внутрь. Поскольку длина связывавшей нас цепи не позволяла нам находиться на большом расстоянии от него, мы тоже вошли и остались у входа.
В палатке мы увидели Окаду. Он сидел по-турецки на циновке, а на сундуке перед ним лежал развёрнутый свиток. Лицо его выражало озабоченность. Напротив стоял ещё один мужчина с густыми бакенбардами и повязкой на глазу и объяснял что-то:
– Пока мелкие острова остаются незащищёнными, все средства вложены в побережье Кюсю.
– В бакуфу тоже не знают, чего ожидать? – спросил Ёшикэзу.
– По-моему, они что-то замалчивают. Они потратили столько средств на строительство защитной стены, что беднота бунтует. Это не просто так, – предположил его собеседник.
– Ничего страшного. В прошлый раз они остались ни с чем, и в этот раз сработают в ущерб себе, – заверил Окада.
С этими словами он вынул из-за пояса свой кинжал, согнул его и в прямом смысле завязал в узел. Мы с Машей нервно сглотнули. Мужчина прервался, как только увидел нас. Акира в обыденной манере поклонился, в первую очередь, начальнику, а потом, по-видимому, коллеге последнего.
– Акира! Проходи, мальчик мой, – Ёшикэзу махнул рукой своему слуге.
Тот подошел к нему, глядя в пол в знак уважения.
– Ближе, ближе, – попросил Окада, и, как только парень выполнил его просьбу, надавил пальцем на кончик его носа, точно тиская младенца.
Мы с Машей подавили смешок. Акира залился краской и поспешил перейти к сути своего обращения:
– Я привёл двоих, пытавшихся проникнуть лагерь. Что прикажете сделать с ними?
Мужчина с травмированным глазом взглянул на нас и предупредил коллегу:
– Пожалуйста, отнесись к этому серьёзно. Сейчас, когда нам снова грозят вторжения монголов, они вполне могут оказаться шпионами.
– Набеги монголов? Да как они сюда доберутся, по морю? – я осмелилась подать голос. – Не думаю, что монголы хороши в морских атаках. Они ведь в основном передвигаются верхом.
– А с вами можно вести диалог! – решил Окада. – Ёшихиро,
