откинулся на спинку, оценивая удобство деревянного кресла. Качество мебели было отменным.
– Возможно, мы хватаемся за соломинку, – сказал агент. – Благодаря таким опросам населения мы пытаемся найти какие-то аномалии. Нам интересны странности не только в жизни «вернувшихся», но и… обычных людей.
– Значит, вы спрашиваете обо мне и Джейкобе? – ответила Люсиль, осматривая комнату.
– Да, о вас обоих. Миссис Харгрейв, расскажите пока о себе. Вы имеете какие-то расстройства сна? Вам не докучают кошмары? Или бессонница?
Люсиль поерзала на стуле и посмотрела в окно. День был ярким и солнечным. Все сияло и пахло весной – и даже запахом приближавшегося лета. Женщина вздохнула и потерла ладони. Затем она сложила руки на коленях. Но те не хотели оставаться там, поэтому Люсиль потеребила платье и обняла сына, как делают многие матери в моменты смущения и неловкости.
– Нет, – ответила она. – Я полвека плохо спала. Каждую ночь меня терзала бессонница. Каждый день я ходила, не смыкая глаз. Казалось, что даже дремота сторонилась меня. Я болела от непрерывного бодрствования.
Она улыбнулась.
– Теперь я сплю каждую ночь. Мирно, глубоко и с благозвучным храпом. Я уже и не припомню, когда так спала хорошо.
Люсиль снова переместила руки на колени. На этот раз они остались там.
– Теперь у меня здоровый сон, – продолжила она. – Все, как полагается людям. Я закрываю глаза вечером, а когда они открываются, в окне уже светит солнце. Мне кажется, что именно так и должно быть.
– А что насчет Харольда? Он нормально спит?
– Как убитый. У него со сном никогда особых трудностей не было.
Беллами сделал запись в блокноте. Апельсиновый сок. Мясо (лучше стейк). Затем он вычеркнул слово «стейк» и заменил его жареной говядиной. Через несколько секунд он повернулся к Джейкобу.
– Как ты относишься к нашей беседе?
– Прекрасно, сэр. Я в полном порядке.
– Но ведь все это выглядит странным, не так ли? Вопросы, медицинские анализы, люди, которые суетятся вокруг тебя.
Мальчик пожал плечами.
– О чем ты хотел бы поговорить?
Джейкоб вновь пожал плечами. Его плечи, огибая детское лицо, приподнялись почти до ушей. Он выглядел как милая карикатура, талантливо нарисованная масляными красками. Рубашка рельефно собралась в складки около ушей. Брови опустились вниз, почти закрывая глаза. Он будто ожидал тычок от матери.
– Я в порядке, сэр, – повторил мальчик.
– Я могу задать тебе другой вопрос? Крутой вопрос?
– Лучше говорить «серьезный», а не «крутой». Так учит меня мама.
Джейкоб посмотрел на Люсиль. Та застыла на месте, застигнутая врасплох где-то между удивлением и одобрением.
Беллами усмехнулся.
– Наверное, ты прав, – сказал
