к губам:
«Разговаривать будем на мыслеречи. Вслух – только на нейтральные темы».
«Думаешь, прослушивают?» – Стэнн снова окинул взглядом комнату, пытаясь понять, куда могли спрятать амулеты слежения. Потом встал и уверенно подошёл к вазе, полной пышных цветов. Осторожно развёл в стороны колючие стебельки и, повернувшись к Гэйнису, кивнул:
«Есть».
Гэйнис усмехнулся и сел в кресло:
– Хорошие покои отвёл нам Его Высочество. Удобные.
– Да, – улыбнулся Стэнн, возвращаясь на диван. – Идти только далековато из зала, но, думаю, не заблудимся.
– Возьмёшь провожатого, если что, – отмахнулся Гэйнис. – Тут прислуги полно.
Они помолчали. Потом Гэйнис встал:
– Пожалуй, надо переодеться. Нехорошо на похороны идти в дорожной одежде.
Стэнн кивнул, и оставленный у входа баул подлетел к нему и опустился на диван.
Переоделись в тёмно-коричневые костюмы – цвета траура в Хобхорро. Потом Гэйнис снова уселся в кресло и начал рассеянно разглядывать оставленный слугой свиток с расписанием мероприятий, а Стэнн, побродив по комнате, остановился перед картиной, изображавшей короля Йонаратоса с охотничьим трофеем. Король стоял, гордо выпрямившись, обеими руками держа арбалет, а ногу поставив на огромного кабана, из-под которого широкой струёй текла кровь, собираясь в большую лужу. И глаза короля как-то неестественно поблёскивали.
Стэнн внимательно рассмотрел картину:
– Хороший художник рисовал. Смотри, Его Величество здесь, как живой.
И добавил на мыслеречи:
«Аж моргать боится, так внимательно на нас смотрит».
Гэйнис встал, подошёл ближе:
«Подсматривают?»
«И ещё как! Глаз не сводят!»
– Да, Его Величество был великолепным охотником, – сказал Гэйнис, с сожалением преодолевая чисто мальчишеское желание показать следящему язык. – Я помню, как он этого кабана завалил. С первого выстрела.
Стэнн улыбнулся:
– Я, увы, на этой охоте с ним не был. Но поверю тебе на слово.
И глянул на висящие на стене часы:
– Что-то наш провожатый задерживается. Пора бы уже ему появиться.
И в этот же момент раздался осторожный стук в дверь, и на пороге появился слуга. Вежливо поклонился и проговорил:
– Прошу вас следовать за мной.
Колдуны переглянулись и вышли следом за провожатым.
Похороны прошли спокойно и пышно. Дорога к фамильному склепу, врубленному в ближайшую к дворцу гору, вся была выстлана коврами, а на обочине, почти вплотную друг к другу, стояла охрана: один человек лицом к дороге, второй – к дороге спиной, чтобы видеть окрестности. Вообще-то, стоять спиной к Королевскому шествию считалось величайшим преступлением, но на сей раз Йонтаррес пошёл на это нарушение закона. Собственная безопасность оказалась для него дороже
