style="font-size:15px;"> – Возьмут. Не могут не взять.
– А то, что большевиков там двадцать тысяч, то как?
– А никак. Нас всегда было меньше. Во всех боях. И везде они бежали от нас.
– Так. Да не совсем. Если у тебя город за спиной, а в городе рабочие за тебя горой, тут расклад другой. И железная дорога за них воюет, и бронепоезда, и техника…
– Всё это ерунда. Перед русской штыковою атакой никто не устоит.
– Так ведь и там русские.
Петя нахмурился.
– Я думаю, что штыковая тогда имеет успех, когда подкреплена нравственной правотой. Когда за правое дело, короче. Когда бежишь и чувствуешь – с нами Бог. Вот у меня под Кореновской такое было. И у других спрашивал – было то же самое.
– А я на Германской войне ни разу в конную атаку не ходил. Всё в траншеях сидели, постреливали, да ночами ползали по земле на брюхе, проволоку резали для пехотного прорыва. Мы казаки! Разве так надо воевать нами было?
– Каждая война чему-то новому учит. Может, так и надо было. Дотерпеть, а не фронт оставлять.
– Не тебе судить, студент! Ты там не был. А как взбаламутились все, так никто, от вахмистра до есаула, уже сделать ничего не смог. Враз всё и обрушилось.
– То большевики вас взбаламутили.
– Не без них. Да только устали все от такой войны. Окопная грязь, вши, снайперы ихние. Деды говорили, никогда такой сроду не было.
– Так и при Наполеоне «никогда такой не было». Враг был у стен Москвы. Ну и что? Никто же не побежал домой, «мама помоги!»
– Много ты знаешь, студент. Книжки умные читал…
– Читал. И не студент я, говорил же тебе. Гимназист. А отец у меня был казаком.
Степан умолк, поскрёб затылок, задумался.
– Выходит, смалодушничали все?
– Выходит, так. И теперь вот – расплата.
– Да уж.
Помолчали. Докурили. Вдали буднично рванул тяжёлый артиллерийский снаряд. Петя ещё досадовал, что опять до тетрадки со стихами не добрался. Были у него потуги посочинять на привалах, да так ничего путного не вышло. Обычно кто-то непременно мешал, втягивая его в разговор: то о еде, то о семье, ну а потом тема переводилась непременно на нынешнюю смуту. Сначала он больше слушал, что говорят старшие, потом сам немного поднаторел в спорах. Под них походное время летело быстрее.
Петя боялся признаться себе, что этот поход оказался вовсе не Анабасисом26 античных греков и не боем Роланда в Ронсевальском ущелье. И всё это далеко не Вальтер Скотт. Некоторые добровольцы порою творили такое, что никак не укладывалось в представления Петра о благородных воинах. Взять хотя бы бессудный расстрел пленных в Лежанке. А эта юная баронесса фон Боде!27 Безжалостная мстительница! Петя одновременно восхищался ею, и ужасался. Было что-то неправильное в том, как всё происходило. А самое неправильное творилось в головах.
Петя понял,
Анабасис – сочинение Ксенофонта (IV век до н.э.) о походе греческого войска в Малой Азии.
Баронесса фон Боде – Софья Николаевна де Боде (1897-1918), женщина-прапорщик, доброволец.
