жрец, живое воплощение Тане, одинокий в своем божественном единении.
Целый год он прожил в птичьем облике бога, дабы верили люди, что не забыл тот своих сыновей, не променял их тревоги и горести на беспечную жизнь в райской Гавайки. Целый год ноги его не касались земли, а тело не ведало радости омовений из страха освятить своим прикосновением почву и воду, наложив на нее священный запрет, табу для смертных людей. Пищу он принимал не иначе как из рук культовых слуг, и посуда, из которой он ел, в тот же день сжигалась в костре, и пепел ее отдавался на волю ветрам. Он не стриг ногти и волосы, не брил бороды, не менял ритуального облачения, считавшихся частичкою божества, и теперь, по прошествии долгого цикла служения в Оронго, был готов наконец передать это тяжкое бремя обязанностей очередному тохунгу, избранному Милосердным в качестве своего воплощения.
Сидя на возвышении из камня, венчавшего площадь мараэ, встретил Человек-птица процессию.
В тишине проходило это свидание. Молча взирали пришедшие на бога, молча смотрела в ответ деревянная маска фрегата, украшавшая голову Тане. Молчали и шестеро культовых слуг, стоявших по обе стороны от жреца. Любое слово, исторгнутое из человеческих уст, любой шорох, любое движение были бы сейчас ужасным кощунством и потому все хранили безмолвие, оберегая святость момента.
И была нарушена тишина богом. Чисто и высоко запел Человек-птица. С филигранною точностью резчика деревянных фигурок выводил он слова, строил из них предложения, наделял предложения смыслом, а смысл зажигал огнем истины.
Он пел о тех временах, когда еще не было мира, а лишь чернота, в которой Атеа и Папа, сомкнувшись в любовном объятии, зачали первых богов: Тангалоа и Ронго, Тане и Ту. Жрец пел, как расторгнуты были эти объятия, и как подпер сильный Тане руками Атеа, и как осветило Солнце всю землю, и появилось безбрежное море и суша, Гавайка. И была произведена на свет первая женщина, прекрасная Хина, взятая Тане себе в благословенные жены, и от союза их появились герои, а от героев – вожди. Много появилось вождей, потомком Тане, пел Человек-птица, но жили они в разногласии друг с другом, не могли поделить землю Гавайки. И разгневался тогда бог на людей и изгнал своих сыновей из священного края, каждого в свою сторону.
Изгнал он и матае по имени Ру, прародителя жителей Оялавы.
На двенадцати лодках отправился Ру в долгий путь, пел Человек-птица, ибо был он великим вождем и множество было воинов в его в подчинении, в изобилии было богатств у него и еды. Грозные ветры швыряли тяжелые волны на лодки, пытаясь те опрокинуть, и беспредельное море вселяло в души первопроходцев отчаянье, пророча им верную гибель. Но умел и искусен был Ру, множество знаний было открыто его светлому взору, владел он и тайною лестью, которой соблазняют удачу, приступая к трудным делам, и потому на второй месяц плавания народ его все же
