За соответствующую плату здесь можно удовлетворить любое желание, связанное с деятельностью органов чувств. Почему-то все цивилизованные народы называют подобный способ времяпровождения «прожиганием жизни». И те же народы упорно, настойчиво развивают методы «прожигания», делая их мировым достижением. Цивилизация оттачивает чувствительность своих рецепторов.
Фирма «Тангароа» весьма серьёзно отнеслась к организации первого круиза. Тайменев узнал, что большинство журналистов, число которых доходило до трети общего числа туристов, приглашено за счёт фирмы. Центральные газеты и ведущие телестудии Соединённых Штатов, Великобритании, Японии… Однажды он с изумлением увидел на груди рослого, обвешанного фото- и видеотехникой человека визитку газеты, издающейся в Монако. Не было только ни одного представителя России и её ближнего окружения. Видимо, данный регион «Тангароа» не интересовал и не беспокоил. Стоило бы разобраться в мотивах такой туристической политики. Не исключено, расчёт строится на том, что российский турист пойдёт на маршрут валом, как только узнает о новой моде на Западе. Игра на психологии, и вполне оправданная. Особенно теперь, когда на многих курортах напряжёнка.
Обычные туристы составляют большую половину общей массы пассажиров. Они отдыхают за собственный счёт, не озабочены тем, как оправдать бесплатный отдых профессиональными услугами. Потому их легко отличить от приглашённых мастеров маркетингового слова по беззаботности в выражениях лиц.
Выделяется сравнительно небольшая группа «людей без определённого статуса», как их назвал про себя Тайменев. Они не стремятся к контактам с простыми туристами либо журналистами, держатся обособленно и независимо.
Обслуживающий персонал лайнера действовал удивительно вышколенно для первого рейса. Выполнялись ничтожные желания пассажиров, всё делалось ненавязчиво и аккуратно, исключались малейшие претензии.
С экипажем «Хамсина» Тайменев встречался крайне редко, наблюдая за его действиями только при швартовке и отплытии из очередного порта. Но и в эти минуты не смог встретить взгляд ни одного моряка. А пока не взглянешь человеку в глаза, – он убеждён, – нельзя составить какое-либо мнение о нём. А народ в экипаж подобрался интересный: от капитана до матроса все рослые, могучие, невозмутимые. Как клоны одного организма. И смотрели-то все одинаково, – или мимо, или сквозь Тайменева. Странная выучка… Будто боятся выдать глазами что-то не предназначенное для чужих. А что может быть тайного, сверхсекретного у членов экипажа обычного туристического лайнера? Правда, Тайменев отметил, что их отношение к людям «без определённого статуса» несколько теплее, чем к другим. Но он мог и ошибаться, и оценивать видимое предвзято. Уединение, непрерывные интеллектуальные занятия не могли не сказываться на психике.
Франсуа утверждает, что Тайменев –
