что завтра машина не понадобится, нужно отдохнуть.
Тот весело кивнул и «Тойота» укатила в сторону административного центра. Губернатор задержался в рабочем кабинете допоздна, и Николай спросил себя: что же так может заботить руководителя столь малого клочка суши, где всё идёт заданным ритмом, нет ни преступников, ни потерпевших, не надо ничего изобретать? Наверное, чрезмерно серьёзное, философское отношение к миру и к себе не улучшает и не облегчает жизнь.
Верно! Вот и подтверждение самокритичности, – палатка светится, полог поднят, яркая полоса тянется по серой земле. Звучит поп-артовский шедевр, заглушая нетвёрдые голоса. Люди, понимающие вред серьёзного отношения к жизни… Ясно: Франсуа на пути к очагам «тёмной жизни» сделал краткий привал.
Шумная компания встретила Николая восторженным рёвом. Франсуа ломающимся голосом представил его:
– Прошу! Мой друг и сосед по жилищам… да-м-м.., – по жилищу… Тайменев. Василич…
Тут он задумался, внимательно глядя на Николая какими-то пустыми, остановившимися глазами. Спутники его тоже молчали, ожидая конца официального представления, они выглядели много трезвее Марэна. Чувствовалась разница в количестве принятого.
– …Да, Василич, – глаза Франсуа прояснились, и он смог улыбнуться, – Из России.
Снова вопль восторга.
– Сеньор Дорадо! Так его здесь зовут. Почему? Потому что у него золотой характер. И ещё он тайный философ. Ведь так, Василич? В России всегда жили и живут Аристотели. Там каждый человек – Аристотель! У них пьяница рассуждает о смысле жизни, как и я, а трезвенник постоянно думает: «А почему всё именно так, а не по-другому?» Все ищут ответа. Да, Василич, твоя страна – страна Философия. И потому перемены у вас, – постоянны. Ха-ха-ха… У нас всё не так, у нас скучно…
– Не так, не так у нас, – поддержал дружный хор, не понимающий уже, где это «у нас», а где «не у нас», а «у них».
Франсуа бросил мутный взгляд на наручные часы и закричал:
– Бьян! Нам надо спешить!
Гости с Марэном моментально исчезли, как караул по сигналу тревоги. Николай Васильевич привёл стол в порядок, убрал напитки в холодильник и отважился на банку пива.
Что-то происходит с Франсуа. Николай воспроизвёл в памяти его взгляд. В нём проскользнуло нечто чужое, отталкивающее. Не так уж он и пьян, чтобы не контролировать поведение. Такое, по мнению Тайменева, просто невозможно. Психика Марэна сотворена из нерастворимого в спиртном материала. Возможно, это просто впечатление от сопровождающих Франсуа людей. Они из тех, что на лайнере держались обособленно, не сближаясь ни с корпусом журналистов, ни с обычными туристами. Весьма подозрительная компания, и сегодня она в роли необычной. Такие люди не срываются просто так…
Раздумья о переменах в товарище,
