ему Иван Михайлович, – отец твой тогда еще от общего водопровода отказался.
– Была, – согласился Егор, – да столько лет прошло. Она заилилась давно или ее песком занесло.
Заросшую трубу нашли через полчаса совместных поисков. Ржавый раструб торчал из земли недалеко от прокопченного сруба бани. Егор вырвал траву, присел на корточки рядом с осыпавшимся бетонным кольцом.
– Я же говорил, – наставительно заявил дед, – вот она. Помню, Сергей воду в дом завести хотел, но не успел.
– Не успел, – согласился Егор, сел на траву и привалился спиной к теплым бревнам. Жара-то какая, словно не конец августа на дворе, а середина июля. На пруд что ли еще раз сходить, поплавать? Или…
– Дядь Вань, – попросил он старика, – можно мне у вас еще воды набрать? В последний раз? Я со скважиной завтра разберусь, или послезавтра, и больше мешать вам не буду.
– Да бери на здоровье, – разрешил измученный жарой старик и вытер лицо подолом майки.
Егор поднялся на ноги, направился к сараю. Где-то там должен быть топор, ведь кроме воды понадобятся еще и дрова, но это уже не проблема – лес рядом.
Порядок в бане он навел быстро, на добычу дров, растопку и разогрев ушло еще часа три. Пока выгреб головешки и угли, дождался, пока из крытого сруба выйдут остатки дыма, и заткнул найденную под потолком дыру тряпкой.
– Чем топил? – деловито поинтересовался Иван Михайлович, стоя рядом с Егором перед растопленной банькой.
– Березой. И осины немного, – отчитался Егор, – от них сажи меньше.
– Понятно. Отец твой, помню, тоже баньку уважал. Раз в неделю – святое дело. И зимой, и летом. А я вот не могу, сердце, – пожаловался Егору старик.
«Веник бы» – в который раз подумал Егор. Но эта роскошь сейчас уже недоступна – на дворе почти что осень, поздно пить боржоми. «На следующий год обязательно наломаю» – поклялся он себе, открыл дверь и шагнул в темное, полное горячего пара помещение. Кусок мыла и много горячей воды – как мало иногда надо человеку для счастья. Когда это было в последний раз – месяц, два, три назад? А черт его знает. Домой, как ни приедешь – то отключили, то напора такой, что душ не включается, а на стройке хорошо, если раз в два дня в летний душ забежать успеешь… Егор заставил себя выползти из бани только через два с лишним часа. Обмотался найденным на втором этаже старым полотенцем и пошел босиком по траве к дому. Остатка сил хватило, чтобы найти банку консервов и разогреть ее содержимое в сковородке. Старая электроплитка раскочегарилась быстро, ужин пролетел незаметно. После минутного раздумья Егор отодвинул грязную посуду на край стола и вполз по лестнице наверх.
– Завтра, все завтра, – пробормотал он уже в полусне, заворачиваясь в просушенное и проветренное за день на солнце одеяло, – не могу больше. Мелькнула последняя мысль – надо возвращаться в город, привезти продукты и кое-что из одежды. «Мне здесь нравится, я остаюсь» –
