Савелий Галактионович слышал уже неоднократно и от самого надворного советника, и от других, но ни разу его не видел. По всем этим рассказам выходило, что консультант – персона довольно-таки своеобразная. Якобы он брался только за некоторые дела, и если уж брался, то обязательно с успехом их расследовал, но при этом предпочитал оставаться в тени и славы не стяжал. Рассказывали о консультанте и другие странности, например, говорили, что он был высокородным дворянином и модным художником, и всякие прочие тому подобные несообразности. В общем, говорили много и разное, отчего Савушкину уж очень хотелось увидеть пресловутого консультанта, само собой, в деле.
Глава 2
Когда Терентьев вернулся на место преступления, вместе с ним были двое.
Анатолий Витальевич вышел из казенной коляски первым, а за ним с подножки соскочил высокий худой господин лет сорока со строгим аскетичным лицом и острым взглядом зеленоватых глаз. Несмотря на знойную погоду, он был одет в чопорный темный костюм, сидевший на его сухощавой фигуре как влитой.
Младший делопроизводитель Савушкин, улизнувший с места преступления под предлогом доклада начальству и теперь праздно топчущийся у ворот, решил, что этот высокий и есть консультант, но оказалось иначе.
Вслед за чинным в темном костюме из экипажа появился еще один господин. Он был моложе, невысокий, щуплый и светловолосый. Этот сразу не понравился Савелию Галактионовичу своей картинной пригожестью лица, длинными, как у артиста, волосами, дорогим элегантным костюмом и перчаткой, видать из щегольства надетой лишь на одну правую руку.
Подошедший к Терентьеву с докладом околоточный козырнул младшему из двух приехавших, обратившись к нему «ваше высокородие», из чего Савушкин заключил, что консультантом все-таки является красавчик-франт, имевший не по летам чин пятого класса.
Лицо у консультанта было бледным и напряженным, а движения – скованными. Он рассеянно кивнул полицейскому и беспокойно осмотрелся кругом. Взгляд его больших туманно-серых глаз безо всякого выражения и интереса скользнул по лицу Савелия Галактионовича, и такое безразличие к его персоне еще больше настроило младшего делопроизводителя против невесть что о себе мнящего консультанта.
Анатолий Витальевич был настолько сосредоточен на нервном франте, что даже не удосужился сделать какой-нибудь очередной выговор своему помощнику и не обратил внимание на то, что тот подошел поближе, любопытствуя до разговора надворного советника с его спутниками.
– Дмитрий Николаевич, я начинаю думать, что это была скверная идея, – обратился Терентьев к консультанту, с беспокойством вглядываясь в его болезненно застылое лицо. – Глупость я предложил! Нельзя вам туда… Белецкий, скажите же вы ему! – последние слова были обращены к высокому в темном костюме.
– Да ведь приехали уж, – обреченно отозвался Дмитрий Николаевич.
Тот, кого назвали Белецким, тем временем достал два носовых
