мама.
Это не было новостью: Лина уехала еще до начала школьных занятий.
– Надо бы и нашу маленькую вывезти подальше от войны, – сказала бабушка.
Мама вздохнула:
– Куда?
Все родственники остались там, под немцем.
Дядя Леша осторожно вспомнил о детских домах:
– Не все еще эвакуированы.
– Бог с тобой! – напустилась бабушка. – Как можно подумать этакое?! Маленькую нашу – в сиротский приют!
Мама ни слова не произнесла, держалась, наверное, за сердце. Таня чуть не разревелась, так невыносимо сделалось жалко маму, себя, бабушку – всех Савичевых. И ужасно обидно вдруг стало, что за нее без нее решают.
«Никуда, никуда не поеду!» – чуть не вырвался крик, но вместо этого Таня привстала и взмолилась:
– Не эвакуируйте меня, не отдавайте никому! Не хочу одна…
А эвакуироваться уже и невозможно стало.
8 сентября гитлеровцы прорвались в Петрокрепость, блокировали Ленинград с суши, спустя восемь дней вышли к Финскому заливу, отрезали и от Кронштадта.
Три дуги упирались в водные пространства: моря, реки и озера, большого как море. Две дуги охватывали город с севера и юга. третья оцепила побережье от Финского залива до Петродворца. Самое широкое место блокированного пространства – двадцать шесть километров – насквозь простреливалось дальнобойными пушками.
Германский командующий обратился по радио к своим войскам: «Еще один удар, и группа армий «Север» будет праздновать победу. Скоро битва с Россией будет закончена!»
В штабе лежали, отпечатанные в Берлине еще летом, пригласительные билеты в ленинградскую гостиницу «Астория», на банкет 21 июля 1941 года. Они планировали захватить Ленинград с ходу…
К октябрю наступление выдохлось, фронт перешел к обороне.
Глава третья
Город-фронт
Та осень выдалась удивительно хороша. Сухо, тепло, всюду, где еще не падали бомбы, где взрывная волна и рваный металл не искалечили, не умертвили живую природу, деревья стояли при полном параде – в цветных, расшитых золотом мундирах.
Густые и высокие шпалеры акаций ограждали центральный бульвар Большого проспекта Васильевского острова[1] от проезжей части. Акации для того и высадили так щедро в прошлом еще веке, чтоб оберегать пешеходов от дорожной пыли, вздымаемой конными повозками и каретами.
По пути в школу и сейчас встречались повозки. Армейские.
Школа
Школа от дома близко: завернуть за угол, дойти до конца проспекта – и сразу, напротив и чуть наискось, монастырского вида кирпичная стена с литыми, постоянно распахнутыми воротами, за ними красное четырехэтажное здание.
Танин класс был на третьем этаже, она сидела за партой у окна и часто поглядывала на улицу. Августа Михайловна то и дело замечания отпускала: «Таня, Савичева, не отвлекайся».
Все названия проспектов, улиц, площадей, мостов – современные. Здесь и далее примечания автора.
