свидетельство о нашем браке, – я забираю с собой и буду всем хвалиться тобой, моей любимой женой, ну еще и тем, что я теперь женатый и меня дома ждет жена!». Он положил вовнутрь свидетельства о браке небольшую фотографию, где они были сняты с Надей в день свадьбы, специально заказанную фотографу по размеру офицерской книжки, а потом – заявил ей, что вложит все это в левый карман гимнастерки, как броню напротив сердца, чтобы защищала его в боях, на земле и в воздухе.
Деньги у Антона имелись. Он был один на целом свете, не пил, не курил, не играл в карты и не имел дело с теми, за общение с которыми, надо было платить. За время, проведенное в госпитале, ему причиталось соответствующее вознаграждение, имел он и прежние запасы. Поэтому – оплатил все расходы по проведению свадьбы, накупил Наде ценных, с точки зрения нужности, подарков – из одежды, обуви, потом открыл на её имя счет в местной сберегательной кассе и положил туда несколько тысяч рублей. Когда принес ей сберегательную книжку, пошутил: « Специально не стал давать тебе наличные деньги, чтобы не искушать на их трату, а положил на книжку. Если помнишь- пару лет назад, вышло постановление Правительства, касающееся всех – со своего счета в сберегательной кассе, вкладчик имеет право снять не более 200 рублей в месяц. Так вот снимать по разрешенной сумме – тебе хватит на много месяцев, а там, глядишь, и я приеду, – и – добавлю еще!».
Антон, как после оказалось, – не просто так открыл на имя Нади счет в сберегательной кассе. Так было проще и надежнее отправлять ей ежемесячно половину денежного довольствия, причитающегося ему по службе.
Семь отведенных молодой семье дней, в виде медового месяца, пролетели как одно мгновение. Семь дней вместили, как оказалось позже, всю их совместную семейную жизнь. Ах, какие это были семь дней любви, счастья, веры в судьбу и в счастливое будущее! По жизни бывает так, что, если спрессовать под огромным давлением чью-то многолетнюю семейную жизнь, то в результате может не получиться даже тоненькой пластинки, так, только мокрое место останется и то, не всегда. А в случае Нади с Антоном, эти их счастливейшие семь дней, если разобрать, разложить, распушить, растворить, – то они бы предстали перед миром, многими десятками лет; и то этого показалось бы мало.
Антон уехал в свой полк, принял свой тяжелый «бомбовоз» и начал делать то, что делал до ранения – то есть, – выполнять задания командования, и –бомбить, бомбить, бомбить….У него , кроме всеобщей цели – Победы, появилась и другая –более приземленная, –вернуться в своей Наде. Они регулярно переписывались. Это было сложно, но всегда ожидаемо и приятно. От Антона письма приходили относительно быстро, а к нему шли иногда месяцами, по причине постоянной передислокации войск, стремительно двигающихся на Запад, так, что почта не всегда поспевала за ними.
Для Нади, все произошедшее за последнее время, представлялось, как какой-то сон, как пролетевший через её жизнь метеор, ярко высветивший отдельные моменты и снова исчезнувший
