вдруг наоборот – эти законы ее только ускорят? Тогда прекрасная жизнь закончится еще раньше. Жаль, что нельзя вернуться назад и попробовать другой сценарий. А потом еще и еще. Пока не придешь к нужному результату.
Ведь в тот раз он не угадал. Не угадал как многие рядом с ним, и выбрал неверный путь. А теперь расплачивается: вынужден прозябать в этой холодной стране практически без денег.
Были те, кому повезло – они покинули Францию раньше, чем все началось, успев вывезти часть накопленного. Но кто-то сглупил – не получил ничего, или погиб. Хотя сейчас, живя в забвении, он не знал, какой из исходов лучше.
Взять хотя бы его племянника – незавидная ему досталась доля. Интересно, где сейчас его хорошенькая вдова? Где они все – девочки школы «Белая лилия»? Их надежда, взращиваемая годами. Кто-то оставил ремесло, выйдя замуж в далекой стране, когда тут все началось, кто-то выполнял приказы короля и приближенных до последнего, до того самого момента, когда они перестали приходить. Но и те устроились неплохо – любимые фаворитки, теперь уже не имеющие никакой цели, кроме как удачно свершить свою судьбу, вышли замуж или стали постоянными любовницами.
А Сандрин Вилье? Похоже, она на другом конце света. Именно оттуда пришло ее прошение. Америка, кажется. Только он не успел увидеть, какая из них. Людовик тогда удовлетворил просьбу, вернул титул ей и даже мужу – монарху хотелось почувствовать, что он еще что-то может, принять решение. Хотя какой прок от этого титула на том конце света? Да и здесь – еще меньше. Вернуться во Францию она все равно не рискнет – не настолько глупа. Получить назад все полагающееся мужу не сможет, да и что там осталось… Этот хитрец продал все задолго до своего бегства. Только деньги так и не нашли. Интересно, где богатства сейчас? Утонули с ним или спрятаны до лучших времен во французской земле? И в том и в другом случае они уже никому не принесут пользы, разве кто случайно наткнется на эти сокровища. Но судя по тому, что сейчас творится в его отечестве, ничего путного с ними не придумают. Ну не верил Сеар, что человек, ни разу не державший в руках больших денег, сможет правильно ими распорядиться. Спустит в кабаке или в карты, бросив работать и начав жить не по средствам. Даже детям ничего не оставит. Нет, правила обращения с накоплениями надо прививать годами. Даже равные ему не всегда знали как поступать, спуская на ветер все до последнего; а уж что взять с какого-то клошара.
Как искали эти деньги тогда, что только ни делали, но все тщетно. А был ли смысл? Сеар даже свое забрать не успел, не говоря об остальном – все ждал, что образуется.
В дверь настойчиво постучали и первым желанием было не открывать, но герцог не какой-то малодушный крестьянин, чтобы прятаться за створкой.
Сеар распахнул дверь и недовольно спросил:
– Что еще?
– Мистер Берч просил напомнить, что вы должны ему за шейные платки.
– Я же сказал, все отдам!
– Так все сроки вышли, – помощник галантерейщика явно боролся с собой. С одной стороны ему не хотелось грубить знатному человеку, с другой – хозяин отправил его сюда с определенной целью и вернуться ни с чем, значит подвергнуть себя риску потерять работу.
– Все верну! – рявкнул Сеар и захлопнул дверь.
Каждый день одно и то же! Портной, хозяин кабака, бакалейщик, сейчас вот этот, галантерейщик. С утра ходят, ходят каждый день, словно другой работы нет! Да, он обещал отдать все еще две недели назад, но что делать, если средств так и не появилось? А скоро к ним присоединится хозяйка дома, где он снимает комнаты, и список будет полным.
Стук повторился, потом стал настойчивей. Сеар решил не открывать. Он все сказал этому наглецу, а если тот не понял с первого раза – его проблемы, он, Сеар, герцог и не намерен повторять по несколько раз. Разве могло такое случиться в его родной Франции – да никогда в жизни! Хотя все тоже привыкли брать в кредит, и многие его не возвращали.
Да и если честно – бедствуют, что ли, эти лавочники?! Клиентов пруд пруди, пусть требует оплату с того, кто рангом пониже. А что касается его – должны гордиться тем, что обслуживают такого человека как герцог Сеар, а эти еще и денег требуют.
О том, что многие прогорели из-за таких невозвращенных долгов, Сеар предпочитал не думать, полагая, что если боишься все потерять, не нужно прыгать выше головы и пытаться прислуживать знати. Обслуживай кого попроще – и горя не знай. У простого люда всегда деньги имеются. Уж сколько ни душили податями и налогами, а они знай, живут, выкручиваются. Еще и бунтом на короля пошли. А все от свободного времени. Были б заняты, не лезла бы глупость в голову.
Но с этой ситуацией надо что-то делать. Не пристало ему каждый день выслушивать под своей дверью упреки.
Сеар оделся и вышел на лондонскую улицу. Город давно проснулся и спешил по делам, вечно занятой, вечно суетливый. И он явственно ощущал себя лишним в этой суматохе. Никаких целей, никаких перспектив.
