не хотели принимать, и только добросердечная их классоводша Аннсильна сжалилась над двойняшками. Да, Толик и Тоня были двойняшками. Или близнецами. В те времена Лёшка не очень понимал разницу.
Но похожи они были умопомрачительно. Оба – худощавые и плоскогрудые, хотя о последнем качестве, конечно, можно было говорить применительно к Тоне. Она хоть и была на год старше своих новых одноклассниц, но, в отличие от них, школьное форменное платье сидело на ней абсолютно равнинно, не возбуждая мальчишеского любопытства, а то и желания ненароком прогуляться ладошкой по соблазнительным бугоркам.
К концу восьмилетки пацаны в их «В» -классе как-то вдруг резко вытянулись и, судя по всему, не только ввысь. На уроках физкультуры они пялились на выпуклости девчонок, норовя как бы случайно толкнуть, прижаться или просто дотронуться до какой-нибудь особо «высокоразвитой» одноклассницы. Была, что и говорить, в этом грубоватом, подчас на грани хамства проявлении зарождавшегося желания та самая любопытствующая тяга к женскому естеству, которая с годами у одних сформирует подлинную способность любить, причём не только тело и не только телом, а у других, коих большинтво, так и затормозит на уровне недоразвитого желания полапать.
Но плоская Тонина грудь не вызывала ни малейшего мальчишеского любопытства. Зато попа у неё была великолепна! Это проявилось как раз на уроках физкультуры, когда стройная сверху и выдающаяся снизу Тонечка выбежала вслед за остальными девчонками из раздевалки, встав самой первой, в соответствии с ростом, в шеренгу по одному. И пока она бежала, все пацаны провожали ошалелым взглядом её вздыбленный, как у породистой лошадки, задик в чёрных спортивных трусиках. Позже, поездив по миру, Лёша узнает, что это и есть так называемая «бразильская попа», хотя, конечно же, никакой бразильской или иной экзотической крови в Тоне и Толике не было и быть не могло.
Впрочем, и после этого открытия мальчишки не решались приставать к Антонине – даже «методом случайного касания». Потому что рядом с нею всегда был Толик. Не сказать, чтобы Анатолий был грозен на вид – такой же, как и сестра, узкоплечий и нескладно длиннорукий. Но он всегда был при ней – неразлучно: что на уроках (близнецы неизменно сидели за одной партой), что после них. И потому любой потенциальный обидчик понимал, что дело будет иметь не с одним, а сразу с двумя ответчиками. И то, что придётся ему при этом несладко, видно было по жёсткому, с серебринкой взгляду этих двух пар каких-то очень светлых, почти прозрачных, голубовато-серых глаз.
Случилась, к тому же, в самом начале учебного года история, которая мигом отвадила от этой парочки всех шутников и задир. У Тони и Толика была вообще-то действительно странная, даже неприличная фамилия – Пипикины. И когда на первой же перекличке Аннсильна дошла, читая список в журнале, до этой их фамилии, то, сами понимаете, после слов «Пипикин Анатолий» – «Я!» и «Пипикина Антонина» – «Я!», класс, на секунду изумившись, загоготал. На перемене же один из классных непререкаемых
