подальше. Да и сальмонеллой тут совсем не пахнет.
Я еще раз приложилась к бокалу и села на стул боком, повернувшись лицом к Алексу. Наши колени соприкоснулись. Мне нравится, как он всегда садится, когда мы идем куда-нибудь вместе – лицо его обращено к барной стойке, но длинные ноги вытянуты в мою сторону. Словно он приоткрывает какую-то секретную дверь своей души, и путь к ней известен только мне. И дверь эта, конечно, ведет не к сдержанному, серьезному, никогда не улыбающемуся Алексу, а к Алексу-Чудаку. Тому Алексу, который год за годом ездит со мной в отпуск, хотя он ненавидит самолеты, презирает перемены и не выносит спать на любой подушке, кроме своей домашней.
И мне нравится, что каждый раз, когда мы идем в бар, Алекс всегда садится за барную стойку, потому что он знает, что я люблю сидеть именно здесь. А ведь он как-то раз признался, что ужасно нервничает, потому что ему постоянно кажется, будто он смотрит на барменов то слишком долго, то, наоборот, излишне избегает встречаться взглядами.
Честно говоря, мне нравится (а иногда и вызывает обожание) почти все в моем лучшем друге Алексе Нильсене. Я хочу, чтобы он был счастлив, и хоть мне никогда не нравились его девушки – и особенно меня раздражала его последняя бывшая, Сара, – я знаю, что теперь на мне лежит ответственность. Нельзя позволить Алексу превратиться в затворника только потому, что ему разбили сердце. В конце концов, для меня бы он сделал – и уже делал! – ровным счетом то же самое.
– Ну что, – спросила я. – Начнем сначала? Я буду сексуальной незнакомкой в баре, а ты будешь обычным очаровательным собой. Но без кошки. Немного тренировок – и ты в два счета сможешь устроить себе свидание!
Алекс поднял взгляд от телефона, едва заметно ухмыляясь. Ну, по крайней мере, я называю это его выражение ухмылкой, потому что ничего лучше Алекс все равно изобразить не сможет.
– Ты имела в виду, будешь незнакомкой, которая начинает беседу с крайне уместной фразы «Ну привет, морячок»? По-моему, у нас разные представления о сексуальном.
Я крутанулась на стуле, и наши колени стукнулись. Затем я повернулась обратно, сложив губы в кокетливую улыбку.
– Скажи, это было больно… – начала я, – падать с небес?
Алекс покачал головой.
– Поппи, мне очень важно, чтобы ты поняла одну вещь, – медленно сказал он. – Если я когда-нибудь и пойду на свидание, то твоя так называя «помощь» не понадобится.
Я вскочила на ноги, драматично выплеснула остатки «Маргариты» себе за плечо и со звоном грохнула бокал о барную стойку.
– Тогда как насчет того, чтобы свалить отсюда?
– Как ты вообще умудряешься ходить на свидания? – Алекс озадаченно покачал головой.
– Очень просто, – ответила я. – У меня низкие стандарты. И нет никакой Фланнери О’Коннор, которая могла бы мне помешать. И когда я выбираюсь в бар, я не провожу все время, читая отзывы в интернете. И не излучаю мощное поле «НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ
