люк в домик – отец научил этой нехитрой премудрости.
– Темнеет. Надо дождаться рассвета, иначе заплутаем, – пояснила Яда, немного слукавив. На самом деле она и в темноте нашла бы тропку, но ночью в лесу действительно становилось опаснее: на охоту выходили не только волки, но и шкарры – зубастые твари размером с медведя, а болотные огоньки могли завлечь неосторожных путников в трясину.
Кресала, чтобы зажечь свечу, у Яды с собой не было – хотела утром почистить, да так и оставила дома. Змар тоже не смог помочь, поэтому ориентироваться в домике пришлось на ощупь. Яда нашла занавеску, за которой скрывалось отхожее место – обычное ведро, чтобы лишний раз не спускаться вниз. Кроватью служили несколько расстеленных на полу шкур, а чуть в стороне стоял небольшой ларь с крупой, сухарями и вином. Беглецам повезло, что запасы в домике недавно подновляли. Мешочек с крупой девушка прицепила к поясу, а вот сухари разделила на три равных части. Одну оставила им со Змаром вместо ужина: несмотря на пережитый кошмар, в животе урчало и хотелось съесть всё и сразу. Вторую с сожалением вернула в ларь: вдруг на домик наткнется другой голодный беглец. Оставшиеся сухари, завязанные в платок, заняли место на поясе вместе с крупой.
– Возьми. – Яда протянула Змару несколько сухариков, а сама откусила кусочек от того, что был в руках: она меньше, ей и требуется не так много. К тому же, чего скрывать, Змар для неё по-прежнему изнеженный городской житель. А таких невзгоды ломают, так что пусть лучше она голодной побудет.
– Есть что попить?
Благодарности от парня она не ждала, и вопрос вместо «спасибо» не удивил.
– Немного вина.
Протянутую ему фляжку Змар сначала встряхнул, определяя, сколько там осталось, затем сделал небольшой глоток и вернул вино с наказом:
– Ты тоже выпей.
Яда послушно глотнула. Крепкий напиток обжег горло и согрел, крупная дрожь прекратилась, зато снова вернулась затаившаяся было боль. Девушка уставилась в одну точку, и перед глазами всплыло лицо матери, удивленное и испуганное.
– Если собралась разводить сырость, то лучше выйди. Ненавижу женские слёзы.
Его равнодушный голос выдернул из горьких воспоминаний, и Яда раздраженно посмотрела на тёмную фигуру, скорчившуюся у противоположной стены. Места едва хватало, и Змар даже выпрямиться не мог, головой задевая потолок.
– Я не плачу. Соринка в глаз попала, – она поспешно вытерла слёзы и отсела от невольного компаньона, обняв колени руками. Задрожала уже не от горя, а от холода и злости. Если бы она сидела здесь с Милешем, давно бы подкатилась под его тёплый бок. Но друг превратился в изваяние, как и большинство жителей Заставы, и больше не чувствовал ни сосущего голода, ни холода осенней ночи.
Яда тихонько всхлипнула, но быстро взяла себя в руки и сжалась в комочек, чтобы было теплее. Подумаешь, холод! Можно и перетерпеть!
***
Разбудила её тишина. Такая пронзительная, что уши закладывало. В лесу, где то листва
