– трое неразлучных друзей – передвигались по городу только на такси, не вылезали из ресторанов, возвращаясь в общежитие за полночь. Отсыпались до полудня, а вечером всё повторялось.
Коньяк и шампанское лились рекой, на наших коленях с завидным постоянством восседали размалёванные хмельные девицы. Их мы снимали в ресторане и вели в общагу. Утром вкладывали в ладони жриц по трёшке на мотор и отправляли восвояси.
Претензий девицы не имели, ненужных вопросов не задавали.
Так продолжалось пару недель, пока в любовную сеть моего друга не угодила ушлая особа. Этой особой оказалась Светлана Курбатова. В день знакомства она с тремя подругами отмечала день рождения.
Мы молчаливо потягивали пиво за соседним столиком и периодически поглядывали в их сторону.
– Вот что я вам скажу, братишки, – нарушив молчание, проговорил Колян Горев. – Не пора ли нам кисленькое сменить на сладенькое.
Мы с Мишаней Кобриным переглянулись в недоумении. За три года знакомства и крепкой дружбы нас не удивляла речь Коляна, начинаемая непременно с аллегорий.
Горев, выдав одному ему понятную фразу, обычно умолкал и начинал пояснения лишь после определённой паузы. На сей раз его пауза затянулась.
Колян, не отрываясь, всматривался в лица девиц. Наконец, он перевёл взгляд на нас с Мишаней, назидательно произнёс:
– Пора завязывать с шалавами и переходить к общению со светскими дамами.
Колян был старше нас с Мишаней на два года, и это давало ему негласное право верховодить «салагами». К тому же, при своём росте в 189 см я был ниже Горева «аж на 2 см», а Мишаня на 5 см отставал от меня. Нашу троицу знали, как Горе, Кобра и Орёл и побаивались не только в общаге, но и в институте. Я и Мишаня отслужили в ВДВ, Колян в морской пехоте. Все трое умели хорошо и красиво драться, потому что владели приёмами рукопашного боя.
– Где ты их увидел? – спросил Мишаня.
– Там, куда ты постоянно пялишься, – ответил Колян. – У меня глаз-ватерпас, отклонения от горизонта определяю с точностью до градуса.
– Почему ты решил, что они светские?
– А ты глянь, во что дамы одеты, какое вино на столе, обрати внимание на букет. Не какие-то зачуханные бутоны из сада, а целая охапка роз. Это говорит о многом. И ещё рекомендую внимательно прислушаться к их дивным речам.
Мы последовали совету Коляна, навострили уши и уже через пару минут были согласны с утверждением друга. Дамы действительно выглядели порядочными.
– А на кой хрен они нам сдались? – задался вопросом Мишаня, отхлебнув большой глоток из стакана. – Весь вечер сидеть с этими куклами и напрягаться, чтобы не ляпнуть непотребных слов? А потом волочиться за недотрогой неделю, ради того, чтобы разок чмокнуть её в напудренную щёчку? Нет, братцы, я лично за то, чтобы оставить всё, как есть. С шалавами мне проще. Погуляем ещё недельку, а там надо браться за учёбу.
– Я тоже за то, чтобы не клеить этих барышень, – высказал я своё мнение. Видишь, в углу сидят две фифочки? Вот их и будем сегодня лохматить. Самый надёжный вариант.
– Ну, что я вам на это отвечу, братаны? – растягивая слова, проговорил Колян. Ресторан – не штаб батальона, и я вам здесь не командир, чтобы приказывать. Поступайте, как хотите, а я сегодня однозначно займусь одной из этих четырёх куколок.
Горев ещё раз внимательно и уже оценивающе прошёлся взглядом по каждой из дамочек, потом добавил:
– Вон той, что с каштановой копной на голове.
Мы с Мишаней поняли, что легче уговорить льва не есть мясо, чем отговорить Коляна от его затеи. Загоревшийся глаз Коляна погасить было уже невозможно.
Всё произошло так, как и предполагал Кобра. Мы без труда склеили двух рыжеволосых девиц, напоили их шампанским до отрыжки, а затем привычно усадили в такси и увезли в общагу для продолжения банкета.
Горев же переместился за дамский столик и весь вечер навешивал на уши девиц лапшу. Те были в восторге от статного балагура и звонко смеялись. Наш обаятельный друг добился внимания Светки и отправился провожать её до дому.
– Как твои успехи? – спросил Мишаня нашего друга на следующий день.
– О победе говорить пока преждевременно, но рекогносцировку провёл тщательным образом, – ответил Колян самодовольно и потёр ладони.
– И что показала разведка? – полюбопытствовал я. – Какой величины твоя звезда?
– Звезда состоит из золота высшей пробы, – с гордостью охарактеризовал Горев новую знакомую. Учится на машиностроительном, на ракетах и гироскопах, 4-ый курс. Папа – главный инженер Облэнерго, мама – секретарь горкома КПСС.
– Влетел ты, Коля, по самое не могу, – резюмировал
