накрыли одеялами, согрели, вскипятили чай. Родители всех детей нашлись. Все, кроме Диноры. Мы обнаружили ее только на шестые сутки, когда вода ушла из барака. Она лежала в коридоре с вытянутыми руками, словно пыталась дотянуться до дочки. Девочка осталась со мной. Я пыталась найти ее родственников. Но на все запросы никто не отвечал. Я удочерила Замиру. Теперь она дочь нашей семьи.
Азиза замолчала. Ее черно-синие глаза были напряжены, их разбудило воспоминание. Ночь закрыла вуалью ее смуглое, обветренное лицо, ровные щеки с бледными складками у глаз, сжатые губы, волевой подбородок, сохранивший свою свежесть, и уверенный прямой нос арийской женщины, готовой идти впереди.
Несмотря на свой зрелый возраст, она выглядела безупречно.
– Азиза! Я преклоняюсь перед тобой. Это подвиг. Ты героическая женщина.
– В каждом человеке должна гореть душа героя. Жизнь всегда должна быть наполнена приключениями. Надо любить странствовать, дышать простором, бороться, искать, спасать – не отступать никогда. Жить взахлеб. Когда человек путешествует, он горит, он пламя, он для всех, как путеводная звезда. А те, которые живут по принципу: женщина, еда, диван, – негодяи, проживающие пустую жизнь. Слюнтяи, маменькины сыночки, не понимающие в жизни ничего, потому что каждый должен оставить после себя что-то значимое на Земле. Нельзя, чтобы жизнь проходила тускло, ежедневно, скучно.
– Странно мне слышать такое от женщины!
– В основе основ на Земле всегда была женщина. Она родила, воспитала, направляла на подвиг мужчину. Женщина является матерью бога. Без женщины мужчина – скелет в мышцах с головой собаки, где бесятся в мозгах войнушки и похоть.
– Еще слово, и я сейчас тебя укушу.
– Лаять и кусаться – большого ума не надо. Надо, чтобы желание было от сердца, а не от желудка. Надо, чтобы твоя душа руководила тобой. Возвышала. Радовала. Любила.
Азиза замолчала и с нежностью посмотрела на меня.
– Бог не дал мне детей. Застудилась я в тот шторм, барахтаясь в ледяной воде. Болела долго. Вернулась в Бричмуллу. Маму похоронили. Сватались ко мне многие мужчины. Но узнав, что я не могу родить, отступали. Так ко мне и привязался ярлык: порченая. Но мужчины были. Но все не то и не те. Мелковаты. О бывших мужьях, как и о мертвых, нельзя говорить плохо. Были – и сплыли! Спасибо семье Анзора и Замире! Они всегда были со мной. Ты мне сразу понравился, когда на весь поселок кричал, что любишь Замиру. Что у пьяного на языке, у трезвого в сердце. Душевный ты какой-то! Вон бросился с палкой собаку спасать. А ведь могли тебя убить. Здесь у них это запросто.
– Не могу переносить, когда беззащитных животных обижают и когда женщины плачут. У меня все в груди обрывается.
– У нас здесь это редкость. Барану голову отрезать каждый мальчишка может. А плачущие женщины – это норма, что на свадьбе, что на похоронах.
Азиза замолчала. Мне вдруг стало
