вечером ты была очень красивой и очень загадочной… – снова заговорила Санциани. – Открой-ка шкаф и возьми сари, что лежит на правой полке.
Кармела не знала, что такое сари. Но сделала вид, что ищет его. Черное бархатное пальто с потертостями, походившими на капли кислотных слез, пальто с оторочкой из меха пантеры – вот все, что она увидела в темном и пустом шкафу. На дне шкафа тускло блестели замки сафьянового чемодана, пряжки старых и растоптанных атласных туфель, защелка сумки, расшитый жемчугом в стиле барокко пояс.
– Нашла?
– Да-да, – ответила Кармела, закрывая шкаф, так ничего оттуда и не взяв.
– Да нет же, у тебя в руках ничего нет, ты смеешься надо мной. Я ведь сказала тебе, справа на полке.
Девушка снова открыла шкаф.
– Здесь какая-то коробка… – произнесла она нерешительно.
– Принеси ее сюда.
Коробка была совсем невесомой.
«Что могло лежать в ней когда-то? – подумала Кармела, ставя коробку перед Санциани. – Почему она ее сохранила?»
Какие воспоминания всколыхнули графиню, странными жестами берущуюся за пустоту?
– Мне подарил его индийский посол, – сказала Санциани. – Он специально выписал его для меня со своей родины. Я надевала его всего пару раз. Но думаю, оно приносит счастье. Оба раза, когда я была в нем, со мной происходили счастливые события… Раздевайся!
Кармела попятилась.
– Ну же, скорее, Жанна, мы ведь и так опаздываем, – сказала Лукреция, – делай, что я тебе говорю, или я не стану больше с тобой заниматься. Снимай это убогое платье, ты в нем похожа на прислугу.
Голос ее звучал властно. Она гордо стояла в своих кружевах вдовствующей императрицы, и Кармела, побежденная и пристыженная, повиновалась. «Если нас кто-нибудь увидит… если об этом узнают… – подумала она, – меня непременно уволят. Что она хочет со мной сделать?»
Она сбросила с себя передник, сняла хлопчатобумажное платьице, аккуратно сложила их и повесила на медную спинку кровати.
– Снимай все. Не станешь же ты надевать сари на белую нижнюю рубашку. С сари носят тунику… И нет ничего страшного в том, что ты покажешься мне обнаженной, уверяю тебя. Стыд – это от неполноценности. Это добродетель, проповедуемая уродливыми женщинами… И от него следует избавиться сразу же, как только узнаешь, что ты красива.
В комнате горела лишь ночная лампа.
Кармела увидела свое отражение в зеркале: она стояла, скрестив руки на груди, ссутулясь; на бедре была заметна маленькая ямочка. Она чувствовала, что колени ее трясутся.
Санциани внимательно осмотрела ее с головы до пят.
– Ну-ка выпрями спину. Гордись своей грудью, гордись своим животом и своей кожей! – воскликнула она. – Отказаться от радости этой гордости – значит отрицать то, что дано Богом, хулить Всевышнего.
