признаком социального неравенства среди русов. Независимо от достатка каждый мужчина поселения выступал в качествах, обеспечивающих благополучие и безопасность рода, – воина, земледельца, пастуха, охотника, рыбака, ремесленника; в зависимости от своих личных качеств наравне со всеми участвовал в местном самоуправлении.
Село, о котором далее пойдет повествование, связано с детством будущей киевской княгини Ольги. Оно располагалось на северо-западе земли, на берегу широкой реки. Ее дед Калина волею местного веча служил миру старейшиной. В старину всех старейшин называли князьями. Это имя отражало славянское восприятие вселенского закона применительно к роду с учетом возраста, жизненного опыта, старшинства, главы семьи вплоть до жениха, которого тоже называли князем. К описываемому периоду русской истории слово «князь» вышло из широкого мировоззренческого обихода, закрепившись за владетелями союзных земель, крупных городов и Русской земли в целом, почитавшимися как светлые князья, новгородский князь и Великий князь земли Русской.
Около села, где родилась Ольга, река делала большую излучину, воспринятую вервью (улицей) села. По обе стороны от верви располагались землянки и полуземлянки вперемежку с отдельными бревенчатыми избами.
В нижней части речной дуги и верви располагались старица (старое русло реки, ставшее закрытым водоемом, заливаемым при весеннем паводке) и речной перевоз со стоящим выше кутом (или кутиной) для семьи старейшины села, совета со старцами и селянами, хранения запасов урожая, земледельческих и прочих хозяйственных принадлежностей. Кут имел подворье и изгородь из тына.
За селом располагались земли, отнятые у леса для земледелия (их называли притеребами) и схроны различного предназначения.
Выше селища, в верхней части речной излучины, русло переходило в обратный изгиб, прикрытый от селища высоким утесом, заросшим ельником. С этого утеса селяне по очереди наблюдали за сплавом по реке, потому как реки в таких глубинных местах являлись единственным способом для передвижения – им пользовались для любого интереса, в том числе и разбоя в прибрежных селищах.
Селяне имели достаток, обслуживая причал и речной перевоз на ответвлении сухопутного торгового пути с востока на запад к чехам, германцам и ляхам. Разный народ проходил мимо них. Чаще всего торговцы и переселенцы, через которых удавалось поменять лесные, речные и полевые припасы на соль и ремесленные изделия. Заносило сюда и кочевых разбойников.
Калина, как старейшина рода, отвечал за перевоз: перевозил, определял на ночлег, осуществлял обмен товарами, припасами и изделиями под общинные нужды. Тем и кормились, не забывая выставлять сторожей на случай появления ворогов – как называли тех, для кого могли стать добычей. Кто-то проходил мирно, не причинял вреда, соблюдал негласное правило не зорить перевоз, кто-то обирал, если не успевали схорониться в лесу или отбиться.
И
