виднелся.
Между кустов то тут, то там протянулись паутиновые сети, длинными щупальцами цеплявшиеся за ветки соседних деревьев. Человек или зверь, проходивший здесь, неизбежно натыкался на незаметные липучие нити, рвал их и нарушал колесовидные тенета, уготованные для более мелких жильцов или гостей рощи.
Зверья в этих местах почти не водилось, но вот люди, приходившие сюда для сбора грибов или земляники, а осенью – шиповника или калины, невольно вели разрушительную работу.
Чёрный Паучок с белыми пятнами в виде креста на спине раздражался на виновников поломок своих творений, очень страдал и стремился протянуть паутинку как можно выше.
– Но ведь в одинокую нить на высоте никто не попадёт, – убеждали его дружественно настроенные паучки. – Какой смысл в твоей работе?!
– Поймать муху или комара – не такая уж важная задача, – отвечал Паучок. – Преодолеть свои ограниченные возможности – вот дело, достойное настоящего паука!
Чтобы не показаться друзьям высокомерным, Паучок решил умолчать о том, что хотел сделать свою паутинку недоступной.
– Что же, ты полезешь на макушку ёлки и оттуда будешь протягивать нить до другой вершины?
– Пока пониже, а потом постараюсь достичь и макушки.
– И что это даст тебе?
– Независимость. Чувство свободы!..
– Да он ненормальный! Что с ним разговаривать! Пусть упивается своей свободой!.. – наперебой шуршали паучки, щелкуны, долгоносики и жужелицы.
– И пусть летит с пустым брюхом вниз на землю, когда сил совсем не станет, – добавила Козява и злорадно рассмеялась.
А Паучок, не обращая ни на кого внимания, перебирался с ветки на ветку, карабкался вверх, выпускал выстрелом паутинку и ждал, когда ветер зацепит другой конец за ветку соседнего дерева. Если этого не случалось, он сматывал ниточку и съедал её, а затем снова выстреливал. Когда болтающийся конец зацеплялся, Паучок передвигался по висящей в прозрачном воздухе дорожке, чтобы закрепить этот конец как следует.
– Он так увлёкся этим бесполезным делом, что совсем забросил плетение паутиновых сетей, – осуждающе говорили про него приятели-паучки.
Но дело было не столько в увлечённости, сколько в сознательном отказе от привычного образа жизни.
Паучок хорошо знал, что такое сеть, испытав её воздействие на собственном панцире.
Вдоль озера, взбираясь на косогор и огибая рощу, проходила автотрасса. Она тянулась на сотни километров и вливалась в асфальтовую паутину Большого Города.
Паучок, случалось, принимал образ важного Паука, садился в автомобиль и, прохладно простившись с Божьей Коровкой, устремлялся в путь.
В Городе жизнь кипела: тучи автомобилей бешено неслись по проспектам и улицам, стараясь обогнать друг друга! Каждый хотел успеть первым, не оказаться в хвосте, не проиграть. Мелькали броские рекламы, обещавшие исполнить все мыслимые и немыслимые желания. Если какой-нибудь водитель-таракан
