доходы Анну мало волновали, ей было гораздо интереснее услышать нечто новое для себя, что-нибудь необычное или забавное. Все бывшие сослуживцы и студенты Алекса, с которыми ей довелось общаться, были неординарными людьми.
Анна не стала загружать посудомоечную машину – обычно это делал Алекс, а помыла тарелки и приборы руками. Потом пошла за мужчинами, позвала пить кофе.
Они отложили в сторону рисунки, направились снова на кухню. Рустам подошел к шкафу в прихожей, где остались его вещи и, словно фокусник, извлек на свет божий вторую бутылку бренди, тоже в подарочной упаковке, еще и с огромным бокалом в придачу.
Анна была поражена. Рустам пояснил: Алекс сказал ему, они с Анной выпивают ноль семь коньяка на двоих, поэтому он принес две бутылки. Анна, возмущенная наглым враньем Алекса, решила, что отругает его позже, поблагодарила Рустама. Она понимала: гость делал это из уважения к ее мужу, но в тот момент отчего-то приняла на свой счет.
– Мы почему остановились на этой марке, – объясняла Анна, посыпая без спросу орехами мороженое Рустама и заметив, как он на мгновенье замер от такой фамильярности. Но, ничуть не смутившись, продолжала дальше:
– Просто пришли к выводу: это можно пить, пока в России не сильно раскрутили. Коньяков море продается, винограда столько не растет. Алекс, помнишь, нам таксист рассказывал о своем «производстве коньяка»?
Покупаешь старую дубовую бочку… «Дубовую бочку из венгерского колотого дуба с обжигом по требованию клиента» или хотя бы «дубовые клепки средней обжарки», или «дубовые чипсы из американского дуба с сильным обжигом»… Или «экстракт коры дуба для крепких алкогольных напитков» и… – тараторила без умолку Анна, вычитав на досуге в интернете эти «полезные» сведения.
– Отпилить да покрасить…
– Причем здесь «отпилить да покрасить» – обиделась она: Алекс всегда подтрунивал над ней, когда Анна утверждала, как легко что-то сделать.
Выпили кофе, потом пили чай с печеньками, посоветованными старой еврейкой, с которой разговорились в супермаркете – еврейка не подвела, но Анна совсем не помнила, как оказалась с Рустамом наедине, пытаясь показать ему пасодобль.
Пасодобль не задался; зазвучало танго, его тоже не смогли сделать, все-таки не каждый день выпиваешь полтора литра коньяка, да еще в коронном темпе Алекса, словно глушишь водку. Но попыток не оставляли, пока не остановились совсем, тесно прижатые друг к другу.
– Так? – спросил Рустам.
– Так, – подтвердила разгоряченная Анна – хотя было совершенно не так – и кивнула для большей убедительности.
– Ты правда хочешь научиться? – спросила она, почти касаясь губами его лица.
– Хочешь? – с нажимом сказала снова, пристально глядя ему в глаза.
– Хочу, – подтвердил Рустам абсолютно серьезно, и было неясно, почувствовал ли он случайно проскользнувшую двусмысленность.
Он провел рукой по
