с ветром песни я пою.Листвы унылое молчанье.
Луч света с синей вышины.
Несёт печаль со мной свиданье,
Не знать мне радостей весны,
Не знать мне жаркий трепет сердца,
Не видеть свет любимых глаз,
Не прижимать к груди младенца,
Огонь звезды моей погас.
Но я была когда-то с вами!
Тоска ужасная в груди,
Вы задыхаетесь слезами,
Ведь все, что было, позади.
Не слышать вам мой смех счастливый.
Глядите вы в мои глаза.
Навек я стала молчаливой,
А на траве росой – слеза.
1.15 (87.09.05) Чешская контра
Сентябрь 1987 г. Ружомберок
Офицерская общага
«…Служба идёт нормально. Уже начинаю втягиваться. Здесь, за границей, – настоящая служба. Без праздников и выходных. Как впрягся, так и тащи «телегу». Деньги здесь называются «кронами». Кроны все ценят больше рублей. На них можно что-то купить. Рубли меняют на кроны только один раз и то только тридцать рублей. Зарплата неплохая, но денег вечно не хватает. Вот я один, и кормят ведь худо-бедно, но бесплатно, в офицерской столовой, а вот улетают кроны. Чёрт его знает куда. И купил-то пока только один будильник да спальный мешок со спортивным костюмом. Местные жители относятся здесь к нам хорошо. Шёл как-то по городу в парадке, словаки выражали восторг. Некоторые даже щупали блестящие голенища глаженых сапог, трогали погоны. А их солдаты даже отдавали честь! Да, что ещё интересно, у них тут туалеты платные! Представляете?! Служить трудно. Неприятности подстерегают на каждом углу. Повернешься вправо, а слева – на под дых. Ухватишь, казалось, быка за рога, а он тебя – копытом выше колен!.. Рота мне досталась трудная… Бывает, ставишь административно задачу, от которой и самого уже тошнит, и назревает конфликт. Но нужно вместо того, чтобы распсиховаться и дать волю эмоциям, снять эмоциональное напряжение с людей и мобилизовать их на выполнение задачи, чтобы твои идеи до них дошли как их собственные. Но пока это даётся трудно. Бывают срывы и конфликты. Действительно, это самая трудная работа с людьми в звене «рота», да еще, если это худшая рота!.. А в остальном, всё же хорошо в стране Советской жить!.. Особенно здесь, в Чехословакии, где трудящиеся имеют практически всё, что можно пожелать. Но при том и трудятся спозарани, да балду не пинают. От того-то, видно, и живут совершенно иначе. Да, есть чему поучиться! Никак коммунизм они здесь вперёд нас построят! Да! Настала пора перемен! Настала пора нового социализма. На основе «плюрализма мнений», «творчества масс» и «инициативы снизу»!..»
Майер отложил письмо, услышав стук в дверь. Темнело. Было ещё не поздно. Но солнце нырнуло за сопку, и наступили сумерки. На пороге стоял Хашимов.
– Что, Майер, уже кайфуешь?
– Кайфую.
– А ты чё-то рановато кайфуешь. На отбой что, не пойдёшь?
– А идём лучше на пиво! Гражданка есть? – ответил вопросом на вопрос Альяр, проигнорировав обращение младшего по возрасту, званию и должности. – Буду знакомить
