был «супергероем». Ткаченко повезло. Его не забили под шумок толпой. Не успели. Да и его особые способности в рукопашной явно произвели впечатление и снискали благосклонность наиболее влиятельных в роте, да и полку, фигур.)
– Ну-ну, – Ткаченко вразвалочку направился к своей кровати. Бойцы уважительно расступались.
– Никаноров! Подъём! – услышал Ткаченко у себя за спиной голос Ибрагимова.
– Давай, Никаноров, быстро! Подъём! Идёшь драить очко вместе с Ивановым!
Хотя Никаноров и имел звание «младшего сержанта», недавно полученное после учебки в Бердичеве, где он от души понатирался «Машкой»[10] паркетных полов, полученное звание было лишь формальностью и не спасало Никанорова. Было всем совершенно ясно, что командовать он никогда не сможет, и оставался он «свободным младшим сержантом» без должности, на позиции рядового бойца. Вопрос разжалования его в рядовые был лишь вопросом времени. Этот Свердловский парень украинского происхождения был не в силах противостоять «землячеству». Ему, как и Иванову, был уже изначально уготовлен удел зашуганного чмыря на все долгие два года! Удел изгоя. Существует ли хоть одно общество без изгоев? Есть изгои и в Армии – зеркале современного общества. Относись бы все к другим людям так, как бы хотели, чтобы относились к ним, то не было б ни изгоев, ни чмырей…
Ткаченко посмотрел на ссутулившуюся фигуру своего земляка, суетливо запихивающего ногу в сапог с накинутой поверх портянкой. Махнул рукой.
– Верно говорит Разорёнкин. Каждый сам за себя. Я чё, должен ему что ли?! Мне вон – никто не помог. Пускай сам выкарабкивается.
Веки Ткаченко сомкнулись, и он улетел в пучину сна…
1.4 (87.08.25) Штаб ЦГВ[11]
Август 1987 г. Миловицы
Пройдя через всю Чехословакию, поезд остановился на станции Миловицы, перегруженной военными. Это был его конечный пункт назначения. Здесь базировался штаб Центральной Группы Советских Войск. Лейтенант Тимофеев выгрузился на перрон, любопытно разглядывая всё вокруг. А всё вокруг представляло собой «заморскую диковинку», как бы выразилась его бабушка.
Штаб ЦГВ. Подполковник, пролистав личное дело очередного новоиспечённого лейтенанта, нахмурился.
– Так, лейтенант Тимофеев. У вас были нарушения воинской дисциплины в училище?
– Никак нет!
«Ну вот, – подумал Тимофеев, – снова начинают ворошить прошлое».
– Как, совсем? – удивился подполковник.
– Ну, были небольшие нарушения, не без того, – покосился в сторону Владислав: «Эх, знать бы, что там, в личном деле-то накатали!»
– Интересно, а тут вот у вас написано: «имелись случаи нарушения воинской дисциплины, пререкания с командирами», – наверное, женщин любите, в самоволки бегали, а? В чём состояли эти ваши нарушения дисциплины?
– Да нет! Не в этом дело…
тяжёлой плитой со щётками, придавленной танковыми траками
Центральная Группа советских Войск в ЧССР
