не ответила на его ухаживания, если не считать того поцелуя в его машине после свадьбы. Я была пьяненькая, а он – настойчив. Знала бы, что после этого он не отстанет, держала бы язык за зубами. Герман неплохой парень, но проблема именно в последнем. Он – парень, а я женщина. Он на четыре года меня младше, но дело даже не в этом.
Я не консервативна, допускаю возможность отношений с мужчиной младше. Все дело в том, что у Германа куда больше общих интересов с моим пятилетним сыном, чем со мной. Гера образован, умен, работает в продвинутой компании и зарабатывает немало. Но рядом с ним я чувствую себя старушкой. ИТ-сфера, конечно, накладывает отпечаток, но я почему-то уверена, что все дело во мне. Я не делаю ни единого шага навстречу, не считая злосчастного поцелуя в машине. Теперь только виню себя за несдержанность.
– Оля! – Герман вихрем врывается в кабинет. – Я обо всем договорился. Скоро тебя прооперируют.
Следом с серьезным выражением лица заходит Макар.
– Сожалею, но разрешить вам здесь находиться я не могу, – говорит Измайлов. – Прошу покинуть помещение.
– Я приду после операции, – сообщает Герман. – Буду ждать вестей в коридоре.
Как только за ним закрывается дверь, Измайлов подходит ко мне, достает из кармана сложенные вдвое купюры и протягивает их мне.
– Что это? – непонимающе смотрю на деньги в его руке.
– Деньги. Мальчик твой дал. Чтобы я повлиял на скорый приезд анестезиолога.
– Ты взял деньги?
Измайлов тяжело вздыхает, мотает головой.
– Иногда проще взять деньги, чем что-то объяснить. Отдашь ему после операции, пусть пока думает, что у него все под контролем.
Измайлов кладет деньги на кушетку, не дождавшись, пока я их возьму. Мне почему-то становится стыдно за действия Германа, хотя я понимаю, что он среди родственников пациентов такой не один. Увы, но наш менталитет неискореним. Мы всегда считали и будем считать еще долго, что деньги в этом мире открывают все двери.
– Он не мой муж, – зачем-то сообщаю Измайлову.
– Думаешь, я не понял? Ты, конечно, самостоятельная, и теперь тебе никто не диктует, с кем встречаться, но это, – он кивает на дверь, – перебор.
– Что значит перебор?! – восклицаю.
Герман и правда не подходит мне в мужья, но то, что Макар позволяет себе об этом сказать, тоже никуда не годится.
– Ты его переросла, – уже спокойнее произносит Измайлов. – Но мальчик думает иначе.
– Прекрати, – требую. – Иначе я подумаю, что ты ревнуешь.
– Это простое беспокойство, – равнодушно замечает Макар. – Прости, если перегнул.
От дальнейшего разговора нас отвлекает Марина. Она заходит в кабинет, толкая впереди тележку.
– Привезла все, как вы и просили, – сообщает с улыбкой.
– Вези в перевязочную, – Макар кивает на дверь слева, а затем внимательно смотрит на меня. – Вызвать анестезиолога не получится. Придется шить так.
Я
