время отбора и последующих событий она не привыкла сдерживать эмоции и резкость характеристик, сейчас же лихорадочно думала, как озвучить свои мысли вежливо и корректно.
– Это единственное правильное решение, – кивнул Кавендиш, воспользовавшись паузой.
– Это неправильно, – покачала головой Ливия. – Это поспешно и…
– А что ты предлагаешь? Сидеть здесь и ждать, пока на материке все закончится? Пока нам не принесут известия, что Стужа поглотила Восток с Западом, или пока Рейнар там не сгинет? Мы здесь, если ты помнишь, избранники богов. Я, – ткнул себя пальцем в грудь Кавендиш. – И Дженнифер, – показал он на зеленоглазую жрицу.
– Но…
– Ты сама присутствовала при Посвящении и видела, что с нами происходило. Ты видела, как отвечали боги Рейнару, Джен, Нессе, Гаррету и мне. До этого ты наблюдала когда-нибудь подобное?
– Нет, – не стала спорить Ливия.
– До этого ты слышала когда-нибудь о подобном?
– Нет, – вновь не стала спорить и лукавить Ливия.
Ливия и Кавендиш сейчас во время обмена фразами уже не замечали взглядов остальных. А остальные, уже не скрываясь – и Алина Лефрансуа тоже, смотрели на Кавендиша с крайним удивлением. Информация о том, что Кавендиш и Дженнифер избранники богов стала для них сюрпризом.
– Ну, хорошо, ты отправишься в Рим, – пошла на попятную Ливия. – Как ты сможешь этим шагом помешать вторжению Стужи и помочь Рейнару?
– Я Венсан Кавендиш, индигет первого сословия и Единый король. Как я могу этому помешать? Не знаю как, уж придумаю что-нибудь.
– Например, что?
– Например, скажу тирану, что нужно двинуть больше легионов в помощь Западу. Наверняка Септиколия сейчас веселится и гуляет, я даже в этом больше чем уверен – как раз Римские игры начинаются.
– Он тебя послушает, конечно же.
– Но я ведь в первую очередь оповещу Ассамблею о своем желании.
– Ассамблея на Равенне, порталы туда не работают.
– Неважно. Текст распространю, разошлю заранее всем интересующимся сторонам. К тому же, думаю, на Юпитере для кворума осталось достаточно индигетов первого сословия, не все же на Равенне сейчас.
– Кавендиш, это реально опасно. Мы недавно едва унесли ноги из Рима, и тиран не может не воспользоваться моментом, чтобы…
– Жизнь вообще опасная штука, – Кавендиш еще раз поправил, растягивая, воротник мундира. – Но если тиран не идиот, он меня хотя бы выслушает. Да, есть некоторый риск, но, оставаясь здесь, мы рискуем ничуть не менее. Нельзя сейчас ждать, нельзя. Нужно что-то делать. Я это чувствую…
В иной ситуации Кавендиш сказал бы без обиняков, как именно и чем именно он чувствует необходимость в действиях – во время Отбора Ливия от него и не такое слышала. Но сейчас Кавендиш вовремя опомнился – вспомнив, что они не одни здесь, и наконец почувствовав на себе взгляды остальных.
– …я это очень хорошо чувствую, – закончил он фразу.
– Я
