с сухим кизяком.На припаску мы в степь уходили,
Чтобы к стаду привык молодняк.
В ковыле поваляться любили,
Нарубить у речушки ивняк.
Снилась хата, покрытая стрехой,
Да кабыця[4] в углу на базу.
Тихой поступью аист-лэлэка
В палисаде ступал на траву.
Я проснулся и вроде свобода,
Но уже не уснуть мне никак.
Мысль бродит – потомок народа —
Прадед Ревин был терский казак.
Нет уже ни бабули, ни деда,
Мой висок седина серебрит.
Та краюха горячего хлеба
До сих пор пред глазами стоит.
Баллада о диком поле[5]
Ой, ты степь моя! Степь широкая.
Над тобой луна ясноокая.
Степь родимая, «да ковыль седой»,
Даль незримая, ночью волчий вой.
На коня верхом и галопом вскачь,
Суховей в лицо, рядом крикнул грач.
Солнца жар волной растекается,
С горизонтом небо сливается.
Над ковром цветов – трели жаворонка,
Ветер с лога донес долгий свист сурка.
Ни конца, ни края здесь не видать,
На коне лихом любо вдаль скакать.
Дико полюшко протянулось вширь
С Дона-батюшки да на сотни миль.
С Приазовья до самого Днепра,
С моря Черного до реки Днестра.
Казаку ты – Родина вольная
И, как ветру, Отчизна раздольная.
Степь родимая – пограничный край.
Ворог бродит лют – «Братец не зевай!»
Кто с мечом и лихом к нам вдруг придет,
От меча погибнет и смерть найдет.
Испокон веков стережет казак
Рубежи Руси, да не за пятак.
Да за веру-то православную
Правил службу царю, ой да славную.
В радость казаку служба ратная,
Шашка дедова – сталь булатная.
Ой ты степь моя – даль широкая,
И душа твоя – боль глубокая.
От копыт коней в раны битая,
Славных воинов кровью литая.
И до сей поры за родимый край
По заветам предков с честью умирай.
Ох, родная степь, душе милая,
В сердце мною с любовью хранимая.
Дико полюшко – край родимый мой.
Хоть расстались мы, в мыслях я с тобой.
«Как отточенной шашкой тугую лозу…»
Как отточенной шашкой тугую лозу
Время рубит в истории личность героев.
Память прячет мужскую скупую слезу,
Пред глазами проходят они ровным строем.
Лишь останутся словом в гранитной плите
Да две даты немые – рожденья и смерти.
Фраз обрывки в предсмертном прощальном письме,
В пожелтевшем от времени старом конверте.
Тот Георгиевский крест в крепко сжатой руке,
Что заслужен в отчаянной, яростной сшибке,
Свет свечи
Кабыця – традиционная дворовая печь для летней кухни.
Баллада написана мною в память о Родине-степи Центрального Казахстана, бывшая территория Сибирского казачьего войска. Там прошли мои детство и юношество. Оттуда я вышел в большую жизнь. С 2002 года живу с семьей в другой стране, но память хранит прекрасные картины родной степи.
