как ему идти к даче – лесом или через посёлок? Докурил, растёр окурок ногой и пошёл вдоль железной дороги, постепенно забирая влево: через подлесок к хлипкому мостку через безымянный ручеёк, по тропинке, вьющейся между невысокими ещё деревцами. Поднялся в горку и вышел на одну из многочисленных улиц дачного посёлка, от магазина повернул налево и через пять минут оказался у своей дачи. Постоял у калитки, тупо глядя на древний кодовый замок, заботливо накрытый пластмассовым горлышком бутылки из-под чего-то минерального. Кода Сергей не знал – замок всегда закрывала жена, а он всегда смеялся над этим и говорил, что вора этим не остановить. Снял рюкзак, протиснулся в щель между забором и калиткой, замаскированную лапами росшей у забора ели, и пошёл к дому.
Этот дом начинал строить дед Сергея ещё в прошлом веке. Сначала это был маленький домик в одну комнатку с маленькой же верандой. Потом повзрослевший отец Сергея пристроил ещё две комнаты и расширил веранду. Позже старший брат Сергея надстроил второй этаж. Дом как будто бы сам по себе рос вместе с его обитателями, вместе с ними взрослел и старился. Когда одни уходили, вместо них появлялись другие: дом знал минуты скорби и радости, звучали в нём детские голоса и старческое брюзжание, собачий лай и мяуканье кошек. По утрам он просыпался под пение птиц и засыпал вечерами под бормотание телевизора. И всем без исключения дарил покой, уют и своё тепло. Сейчас дом был зелёного цвета, когда-то – синим, а одно время даже радостно-жёлтым. Сергей на ходу достал ключи, отпер входную дверь, и аура дома – хоть и родного, но пустого – прокралась к нему в сердце. Дом молчал, словно затаился в ожидании гостей: наверное, ему тоже было одиноко, и он скучал. Сергей сразу же развил бурную деятельность: сбросил рюкзак на диван, включил газ и поставил чайник греться на плиту, прошёлся по первому этажу и везде раздёрнул шторы. По скрипучей лестнице, стараясь не наступить на сломанную третью ступеньку, поднялся на второй этаж и здесь тоже распахнул все окна. Вставил в магнитолу диск Deep Purple, и, когда зазвучали пронзительные аккорды знаменитого рифа из ‘Smoke On The Water’, дом вздрогнул – открыл глаза и стал просыпаться после долгого забытья…
Чайник закипел и громко свистнул, как заблудившаяся в ночи электричка. Сергей ещё немного постоял у окна на втором этаже, глядя на соседний участок, – похоже, что и там тоже кто-то появился (из трубы дома шёл дым), – и спустился вниз. Нашёл в старом и обшарпанном буфете банку кофе, кружку и сахар. Заглянул и в холодильник на всякий случай – пусто, как в колхозном амбаре. С кружкой в одной руке и пачкой сигарет в другой вышел на улицу и присел на скамеечку, примостившуюся справа от крыльца. Короткими глотками пил горячий кофе и смотрел на высоченную старую берёзу, росшую напротив дома. Скворечники, которые вешал на дерево ещё отец Сергея, совсем развалились, и скоро, судя по всему, осыплются трухой на землю. Отец рассказывал ему, что раньше, когда дед только получил этот участок, на нём росло очень много берёз. По мере строительства дома дед валил берёзы на дрова, и сейчас их осталось всего
