этого. Холодом своим опалит хуже огня. Но выполни, что предназначено. Оттого всем лучше станет.
– Я постараюсь, – Елица прикусила губу, чтобы не расплакаться ещё чего доброго.
Пришли и парни, что накануне пообещали помочь донести сундук до места. Подхватили его вдвоём, чуть крякнув, и потащили впереди, то и дело притворно сетуя на непосильную тяжесть.
Снаружи дышалось легко. Ушли последние остатки мороза, словно почуяла Морана, что недолго ей осталось властвовать – и начала отступать в тень ещё хранящих белые сугробы лесов. Блестели подтаявшие лужицы в следах ног на дороге, посвистывали птицы то на чьей крыше, то на яблоне в каком саду. И чем ближе Елица подходила к беседе, тем яснее слышала гул мужских голосов, нетерпеливое пофыркивание лошадей и грохот собственного сердца в ушах. Она ведь даже не знала ещё, зачем в Велеборск вместе с княжичем едет. Просто поняла, что выполнить ей нужно что-то важное. А вот теперь так вдруг страшно стало: ведь с врагом своим, получается, в дорогу собралась. А там кто его знает… Она невольно коснулась через свиту кинжала на поясе и так глупо себя почувствовала: можно подумать, кто-то из кметей или хоть Леден сам вынуть его ей позволит.
Собралась нынче толпа поменьше, да всё равно зевак пришло немало, будто диво какое увидеть хотели. Все заоборачивались, стоило одному только заметить, как приближается та, кого все ждали. А может, любопытно им было, сбежит она всё ж или нет. Не сбежала. И тут же кмети начали на коней садиться, а через миг выехал навстречу и княжич, одетый нынче и вовсе по-дорожному: в обычные штаны да кожух без вышивки. Даже меч свой особый он за спину повесил – лишь рукоять над плечом виднелась. Сверкнули подозрительно его студёные глаза из-под околыша шапки, словно и сам он не больно-то верил, что Елица придёт.
– Здрава будь, княжна. Верхом ездить горазда? – крикнул ещё издалека, глядя сверху вниз. – Или на телеге поедешь вместе с зерном?
Елица фыркнула только. Уколоть её решил – зубоскалит. Вон, лошадь-то для неё уж подготовлена. Да и воевода Осмыль наверняка рассказал, что верхом княженка держится получше многих мужчин, хоть не слишком ей это и подобает. Вот и сам воевода кобылку её под узду держал, поглядывая беспокойно и виновато. Она сама закрепила к седле свою ношу. Ларь её поставили в повозку с припасами. Чуть приподняв подол, она легко запрыгнула на лошадь и увидеть успела ещё, как взгляд Ледена скользнул по её на миг открывшейся, обрисованной мягким сапожком лодыжке.
– Ты не бойся, княжна, – тихо буркнул воевода, на миг придержав повод, прежде чем отдать его Елице. – С тобой кмети Доброги. Вступятся, коли чего.
– Знаю, – только и ответила она.
И почувствовала будто бы чей-то взгляд из толпы. Обернулась даже, но никого не увидела из тех, кого можно было ожидать. Мелькнуло только бледное лицо Веселины. Да большуха Мстислава, сложив руки на груди, следила за отъездом нежданных гостей, внезапно отнявших у неё девицу, которую она
