заданиями. В конце семестра будет экзамен – в космосе, уже на настоящем корабле. А все второе полугодие – практика. Говорят, в составе настоящей, несущей боевое дежурство эскадры. Вот так вот, дружище!
Что-то звякнуло, и над пультом возле Глеба в стене возникла широкая ниша. Запустив в нее руку, Соколов один за другим извлек оттуда пару серых прямоугольных контейнеров.
– Прошу, – пододвинув один из них Ивану, Глеб со щелчком откинул пластиковую крышку. В нос Голицыну ударил густой пряный запах. – Плов! – сообщил Соколов с такой гордостью, словно сам корпел над казаном, готовя хитрое восточное кушанье.
– Ух ты! Откуда такое богатство?
– Кто-то из арабских курсантов внес в базу формулу… Я же говорю: тут все по-настоящему! В полете у боевого корабля большую часть времени имеется избыток энергии, а места свободного, наоборот, мало. Поэтому пищу проще синтезировать, а не с собой возить. Ну а синтезатору же все равно, что сотворить: безвкусную белковую смесь или изысканный деликатес. Поэтому вводишь код – и пожалуйста: хочешь – утка по-пекински, хочешь – паэлья какая-нибудь, а хочешь – борщ с пампушками. Главное, чтоб нужное блюдо в базе было. Нас вот не предупредили, мы пустые прилетели, а другие делегации подсуетились. Но Сергей Владимирович вроде как обещал при случае добыть формулы русских блюд…
– Кучеряво живете! – отцепив прикрепленную к стенке контейнера вилку – на востоке, вообще-то, плов едят руками, но это там целое искусство, а мы уж тут так, без изысков – Иван с аппетитом принялся за еду. – Прям не Школа, а санаторий!
– Выбирать блюда имеет право только командный состав, – отозвался Глеб. – У второкурсников все скромнее: дневное меню определяется случайным образом, одно на всех – главное, чтоб количество калорий соответствовало норме. Тут прикол был: кто-то из пиндосов первым делом забил в базу свои гамбургеры – а они возьми да и выпади два раза подряд! Чуть до бунта не дошло – привет броненосцу «Потемкин»! – широкая улыбка, озарившая лицо Соколова, свидетельствовала, впрочем, о том, что насчет бунта он несколько преувеличивает. – Ну, мы с Эммой посовещались и своим сержантским доступом перевели этот «Макдональдс» в категорию неактивных. Два часа провозились, пока копались в базе, но зато теперь с синтезатором на ты!
– Эмма? Она здесь?! – с набитым ртом воскликнул Голицын, в результате едва не подавившись куском нежнейшей баранины.
– Здесь, здесь, – усмехнулся Глеб. – А вот Збышек, Чжу Пэн и Чан Бяо – они на «Бете».
– Где?
– Ну, на втором корабле. Нас же разделили – трое на этом – мы его «Альфой» называем, остальные трое – на «Бете»…
– А где сейчас Эмма? – перебил друга Иван.
– На вахте. Она, кстати, у нас здесь типа капитана.
– А почему «типа»?
– Экипаж корвета делится на три подразделения, – принялся объяснять Соколов. – Навигационное – это пилоты и штурманы, техническое – механики, мотористы и связисты, и, как его в шутку называют первые два, «балласт» – артиллеристы и десантники.
