а пыльную землю космопорта. Только когда мы отошли от бота метров на сорок, приближаясь к грузовой машине, переоборудованной для перевозки людей, он спросил:
– Судя по твоему виду, ты знаешь, где мы.
– Гурия. Жуткая дыра в империи Люмер, – сплюнул я, потирая место удара. – Вот не думал, что вернусь сюда…
– Не разговаривать! – рявкнул охранник-громила.
Дойти до машины мы не успели, послышался свист, и неподалёку стал садиться флаер с эмблемой корпорации «Гикон». Видимо, охранники знали о подлёте машины, раз вопреки инструкции свободно пропустили её.
Я находился в конце колонны военнопленных, но видел, что погрузка не началась, рабы стояли и ожидали приказа охраны, но его пока не было. Думаю, причина была во флаере, вернее, в его пассажирах.
Долго ждать не пришлось, под нашими взглядами флаер встал на все восемь опор, и его двигатели стихли. Сбоку отошла пассажирская аппарель, одновременно пилот активировал открытие грузовой. Из пассажирского выхода спустился на поверхность космодрома немолодой сухощавый мужчина в сером комбинезоне служащего среднего звена с той же эмблемой «Гикона» на рукаве. Он подошёл к старшему охраннику, и они обменялись информацией через нейросеть. Охранник на своём командирском планшете сделал какие-то пометки, после чего велел заму привести рабов, которых выкупил «Гикон».
О «Гиконе» я слышал не раз, ещё когда жил здесь до побега с планеты. Эта корпорация занимала большую часть промышленной инфраструктуры Гурии в её морских промыслах. Грузовая станция на орбите, это я не о терминале, тоже принадлежала ей. «Гикон» входил в десятку самых крупных корпораций империи. Здесь, на Гурии, был только его небольшой филиал, по сравнению с остальными его производствами.
– Эй ты! – Один из охранников, грубо ухватив за комбинезон, вытолкнул меня из шеренги. – Топай к новому хозяину.
То, что я один из тех, кого «Гикон» выкупил в свою собственность, меня не особо удивило. Пятеро парней и молодая женщина, которых тоже вытолкнули из шеренги, были разнообразными специалистами с высокими показателями интеллекта, что, как известно, очень ценилось. Я был седьмым и последним. Похоже, «Гикон» снял самые сливки с новой партии рабов. Это показывало, что он крепко стоял на ногах на планете и имел связи в верхах. Моя профессия была одной из самых ценных и редких, так что было понятно: «Гикон» был на планете не на последнем месте.
Мы выстроились перед служащим корпорации. Охранник тут же начал освобождать нас от кандалов. Служащий, надменно и с брезгливостью глядя на нас, как на вошь под ногами, сухо сказал:
– Я заместитель начальника филиала «Гикона» на Гурии Луй Моак. Теперь вы собственность корпорации, а я ваш фактический хозяин. Если я захочу, то сделаю так…
Вдруг меня пронзила боль, заболела буквально каждая клеточка тела, но я продолжал стоять. Тело было парализовано, хотя внутренне, в душе, я корчился от боли, как и остальные несчастные. Наконец боль стала стихать, и я прислушался к тому, что продолжил говорить Моак.
– …последует дисциплинарное наказание. Всем всё ясно? – скучающе спросил он, после чего махнул рукой в сторону грузовой аппарели. – Грузитесь на борт.
«Урод, а то, что можно выкупиться, ни хрена не сказал», – пытался я вызвать в себе злость и ненависть, но их не было.
Причина была в том, что ещё два месяца назад мне установили имплант подчинения, симбиот, который присосался к нейросети и теперь работал вместе с ней. Этим имплантом пользовались всего два раза. И оба раза мне это жутко не понравилось. В первый раз – когда его установили и активировали, проверяя на работоспособность. Второй раз сейчас. А так он работал в фоновом режиме. Установки были стандартные: не бежать, не убивать охрану и не совершать самоубийство.
Те же охранники, что доставили нас на планету, конечно, скоты были ещё те, но импланты они не использовали, предпочитая простые шоковые дубинки, которыми орудовали просто виртуозно.
Я попытался вызвать в себе злость и на империю и не смог, а ненавидел я её люто. Ведь теперь я был не только рабом, но и нищим.
Тогда, после предательства особистов эскадры рейдеров, которые сдали шесть кораблей подошедшим люмерцам, выторговав себе свободу и откупные, я попал в руки специального отдела флота люмерцев, и меня под пытками заставили дать доступ к личному счёту в банке Содружества и лично перевести все наличные средства на их счёт. Сами они этим счётом оперировать не могли, но заставить поделиться – вполне. Так что добрых чувств к местным военным я не испытывал никаких и при возможности собирался давить их в любом случае.
В данный момент чувств и эмоций не было, Моак с помощью импланта просто выключил их. Более того, от одной мысли нанести ему увечья, меня просто парализовало и скрутило от внутренней боли. Судя по тому что другие рабы так же замерли под злорадной улыбкой Моака, тот понимал, в
