и чем этот щенок отличается от других, обычных?
– Как ты думаешь, он кусается? – первая заговорила Олеся.
– Пока еще нет. Видишь, какой он маленький, – пояснила я.
– А у него имя есть? – пролепетала Алена. Самая младшая из нас.
– Нет, – ответил папа. – Придумайте пока ему кличку, а я пообедаю. Мне уже пора на поле ехать, пшеницу возить.
Папа ушел, а мы остались и дальше разглядывать необычного щенка.
– Давайте назовем его Тюльпан, – предложила Алена.
– Это имя не для собаки. Тем более с волчьей кровью, – ответила я.
– Ну и что? Посмотлите какой он милый, – Алена не выговаривала букву «р», но зато была очень умной и доброй.
Мы с Олесей переглянулись и согласились. Тюльпан так Тюльпан.
Время шло. Иногда папа разрешал нам выпускать Тюльпана из вольера, но чаще всего он сидел взаперти. Нам очень хотелось, чтобы он был постоянно с нами, но ослушаться папу не решались. Играли со щенком через сетку.
Он к нам привык. Еду брал с рук. Был очень ласковым и веселым. Ничем не отличался от других щенков. Если бы мы не знали, что он наполовину волк, даже и не догадались бы.
Однажды к нам приехали незнакомые люди, которые напрямик отправились к вольеру, где сидел Тюльпан. Мое сердце зачуяло неладное. Испугалась, что его приехали забрать. Последовала за чужаками. Услышав, как папа рассказывает им, что у него есть щенок – наполовину волк, испугалась еще сильнее.
– Отдай нам его или продай, – стал уговаривать один из мужчин.
Я не посмела вмешиваться в их разговор, но молилась, чтобы папа не согласился. И он им отказал, сказав, что дочери этого щенка очень любят и расстроятся, если он его отдаст.
Охотники, а это оказались именно они, повздыхали и уехали ни с чем. Я и сестренки радовались, благодарили папу, что он оставил Тюльпана нам.
Как-то раз, поздней осенью, когда уже коров не отпускали на пастбище, и они стояли у всех в загонах, в деревне появилась незнакомая собака. Она, ничего не боясь, бежала вдоль улицы, а деревенские собаки рвались на цепях, захлебываясь от громкого лая. Взрослые в это время были на работе.
Я и мои сестренки не видели, откуда взялась эта серая, лохматая собака, но пробегая мимо нашего дома, вдруг заскочила в загон и кинулась на нашу корову, которая мирно жевала жвачку. Та, бешено заревев, понеслась вдоль забора, чужая собака помчалась за ней. Она хватала корову за вымя, пытаясь ее укусить. Малютка мычала от страха так, что мы от испуга готовы были реветь вместе с ней. Мы ничего не могли поделать. За происходящим наблюдали из сеней. Тут я расплакалась. Моя младшая сестра Олеся выскочила на улицу и побежала в загон, чтобы отбить корову от собаки.
– Куда ты? Вернись, – кричала я, но не решалась последовать за ней. Мой страх оказался сильнее. Глядя на сестру, хрупкую четырнадцатилетнюю девочку, которая бегала по загону и пыталась спасти корову от бешеной собаки, я сходила с ума. Я была старше ее на два года, но оказалась трусливее, чем она.
Мысли
