злой. Змерзнул слегка.
– А где родився? – передразнивал, утрировал украинский язык третий, мрачный тип, который специально прятался в тени салона, чтоб не светиться перед прохожими.
– Мамо з Белой Церкви. С-под Киеву. А я родився у диду с бабкой в Старых Хохлах, – терпеливо пояснил Микола.
– Так ты – из старых хохлов? – подначивал третий.
– Деревенька така, – начинал злиться Микола. – Отвяжись!
– Не обидно хохлом называться? – Не унимался третий.
– Те не обидно, когда москалём кличут? – парировал Микола.
– Неа. Чё ж обидного? Я ж теперь с Москвы, – отвечал с улыбкой третий. – Москаль и есть москаль! Гордюсь!
– Так и мне не обидно. Моя ридна деревенька – Старые Хохлы. Радуюсь, поминаю…
– Чё ж тогда Клаус, а не Деда Морозный? – продолжал развивать сложную шутку третий. – К америкосам в НАТО собрался?
– Да, собирався! Усю жись собирався! – недобро отшутился Микола. – З вами москалями не охота опять баланду хлебать в Сибири. Хва с мени!
– Не, Микола, тя в НАТу не возьмут, – добродушно сказал Сашок. – Ты ж русский хохол. Какой из тя самостиец? Учился, женился, отсиделся за грабёж в Харькиве – да и подался к нам в Рассею, типа, за рубеж.
– Чё эт не возьмут в НАТу? Возьмут. Тогда мы вам, москалям, морды-то утрём, – недобро заявил Микола, прерывая дружеский треп, рявкнул:
– Хорош балакать! Айда Клауса брать!
– Прям щас? – удивился Сашок.
– Не, другой год подождём! – огрызнулся Микола. – Вылазь!
– Щас?!– воскликнули оба пассажира. – Людей на дворе полно!
– Щас! Прям щас! – отрезал Микола. – Клауса – в багаж! Димон одевайсь Морозом.
– Я?! – возмутился третий. – Куда девайсь?!
– Нет, я! – заорал Микола. – Вылазь! Шибче!
Трое парней не успели покинуть «Газель». Лобовое стекло машины мистическим образом мгновенно замерзло, покрылось изумительными узорами, словно сказочными листьями папоротника, расцветшего зимой. Стекло стало совершенно непрозрачным, засверкало искорками снежинок в отсвете уличных фонарей и праздничной иллюминации района.
Некоторое время внутри машины бандиты безмолвствовали от удивления, затем водитель Микола включил горячий обдув лобового стекла. Сашок выбрался из «Газели», пытался снаружи соскрести пластиковым скребком изморозь. Угрюмец Димон побежал проследить за Дедом Морозом, что скрылся на лыжах за углом дома.
Поздним вечером девочка Сэра и мальчуган Киса, вывалянные в грязном снегу брели по аллее проспекта, понурые, мимо праздничных, нарядных витрин магазинов, кафе, ресторанов. У девочки наливался синяк под левым глазом. Мальчуган прикладывал снежок к распухшему носу.
Странная парочка остановилась перед витриной кафе, где за столиками нарядные дети в красных картонных колпачках вместе с родителями поедали разноцветные шарики мороженого со стеклянных розеток.
– О! Вон тот мордатый
