по деревянному настилу, у выхода положил на стойку пару мелких монет из тех, что чеканят в Шахтерских поселках, где добывают медную руду. Таких поселков не так много на равнине. И монет не много, каждая из них – редкость, ценность имеет в зависимости от веса.
Вдоль Немого хребта ходят три вида медных монет: малая, размером с фалангу указательного пальца; средняя, величиной с глаз сфинкса или с брюшную пластинку броневепря; большая монета – в пол-ладони взрослого человека. Три малых – одна средняя, три средних – одна большая. Большие медные монеты были тяжелы, между поселками их носили редко. Путник брал в дорогу мелкие монеты, товары на обмен или – в исключительных случаях, если повезет, – брал серебро.
Десять больших медных монет можно было выменять на одну серебряную. Трубадур слышал о полумифическом очень богатом городе у головы Дракона, где добывали серебро и отливали редкие, а потому дорогие серебряные монеты. Большинство странников отправлялись за сытой жизнью именно туда, к голове Дракона. И лишь единицы держали путь в сторону хвоста, в поисках сказочного Города.
Ни на медных, ни на серебряных монетах рисунков не было. Никаких. Обычные диски, хотя некоторые знатоки по гурту могли сказать, в каком поселке чеканили ту или иную медь. Сколько серебряных монет составляли одну золотую никто бы сказать не мог – такие расчеты никогда никто не стал бы производить. Золотая монета на равнине обладала абсолютной неразменной ценностью.
Рассчитавшись за эль, Стервятник затолкал чубук трубки в нагрудный карман жилетки, кисет с табаком сунул в боковой и направился к двери, но на пороге замер. Постоял, почесал бороду, о чем-то думая, и обернулся.
– А знаешь, Трубадур, вдруг прав был твой Лекарь, наш Дока, что отправился не к Радужной Стене, а снова по Долине слез. Все может быть…
Сказал и вышел. Трубадур попробовал встать, но голень отказывалась принимать вес тела. Лекарства начали действовать, отчего жар в месте укуса только усилился.
– Могу я отдохнуть в трактире, на скамье? – попросил Трубадур.
Ворчун в ответ равнодушно пожал плечами. Поиском дома можно заняться потом, когда Трубадур сможет встать и идти. А сейчас он может только одно – лежать и спать.
4
Нога прошла. Лекарства Ворчуна оказались такими же крепкими, как его эль. Хотя нет, эль был несколько крепче – всего одна кружка отзывалась после сна головной болью. Или так напоминали о себе ночевки в Долине слез? Когда сон отпустил Трубадура, день уже подходил к концу. За единственным окном, выходящим на улицу из гостевого зала, снова серело, словно бесконечная ночь все еще держала мир в объятьях. Нужно было поторопиться, чтобы успеть до темноты осмотреть город, найти крышу над головой. Трубадур покинул трактир, пообещав Ворчуну вернуться в скором времени. Ворчун ответил равнодушным пожатием плеч.
Улица встретила невиданным чудом – мостовой. Хромой и уставший, он не заметил
