наличие свидетелей его только распаляет.
– Откуда мне это знать? Я не могу верить тебе на слово.
– В клубе есть камеры, – быстро нахожусь с ответом.
Стараюсь говорить спокойно, но в голове крик.
ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?!
Маша по-прежнему молчит, толпа на входе её ни на шутку пугает. Толи один… а тут как минимум ещё пять мужиков в добавок.
Голубые глаза прищуриваются с секунду, он думает, а потом парирует.
– Твоя подружка не засветилась ни на одной, -пауза, – во время передачи, откуда я знаю, может быть ты тоже.
– Вызывайте полицию, пусть она разбирается.
Предпринимаю последнюю попытку спасти своё шаткое положение.
Саркастически ухмыльнулся, мысленно раскладывая меня.
– Седой, – опять голос от двери.
Со стороны «седого» полный игнор.
– Нет, разбираться будем мы сами и то, как мы разберемся тебе понравится меньше всего.
Одним движением вытаскивает рубашку из брюк. Сердце бьётся в груди проламывая рёбра.
– Я ничего не делала! – а это уже крик.
Мне некуда бежать, совершенно некуда. Чёртова – Машка, дура -я. Это предсказуемо… я испытываю злость и ненависть к ней и удушливые волны жалости к себе. О том, что он собирается делать понятно даже безмолвным стенам. Кружится голова, я цепляюсь пальцами за стену за собой в попытке быть хотя бы немного дальше, делаю плавный и осторожный шаг в сторону.
А потом отрываю взгляд от мужчины, чтобы попросить помощи или защиты у тех, кто там в дверях и…не верю собственным глазам. Там, в дверной проёме, в полном неверие в увиденное, застыл до боли знакомый мне человек. Сказать, что сердце пропустило удар – это соврать. Сердце отказалось биться вовсе.
Шухрат…
Мой некогда смотритель и в какой-то мере заточитель. Мы встречаемся взглядом и его медленно холодеет до состояния айсберга. Могла бы отшатнуться, я бы это сделала, но самое постыдное это то, что я уже глубже некуда, дальше дна – места нет.
– Какого хера тут происходит? – голос, звучащий в пересмешку с музыкой из зала, остужает в венах кровь.
Тот, что некогда развлекался раздеванием оборачивается вполоборота, чтобы посмотреть туда куда развернулись все. Развернулись и улыбки с лиц послетали как по щелчку пальцев.
– Да вот, наркоманок поймали, толкали дурь у нас, – как-то спокойно и обыденно отвечает мужчина.
Парни расступаются и Шухрат беспрепятственно проходит во внутрь, мгновенно оценивая ситуацию. Колкий взгляд замечает всё, кажется даже испарину на моём лбу. Дрожащие колени он видит со всей отчётливостью. Несколько долгих секунд всматривается в мои глаза, не смотря более никуда, даже не смотрит на приоткрытые и дрожащие губы. Я лишь чувствую, как в помещении становится холоднее… либо у меня начинается лихорадка, сейчас сложно правильно ответить на этот, казалось бы, простой вопрос.
– Принимала? –
