рубаху с закатанными рукавами, обнажавшими дочерна загорелые руки, ярко-синие глаза и густые темные волосы, подстриженные так коротко, что видна была форма головы. И поскольку больше ей ничего не оставалось, Вирджиния сказала:
– Привет, Юстас.
Изумленный, он обернулся, и на его лице появилось выражение, какое бывает у человека, внезапно получившего удар в живот: потрясенное и растерянное.
Она быстро произнесла:
– Это и правда я.
И его губы сложились в улыбку, сначала недоверчивую, принужденную, будто он опасался, что его одурачили.
– Вирджиния.
Преодолевая неловкость, она повторила:
– Привет.
– Что, во имя всех святых, ты тут делаешь?
Она чувствовала, что все, кто находился в пабе, обратились в слух и ждали ее ответа, поэтому постаралась ответить как можно легче, обыденно:
– Заехала купить сигареты и решила чего-нибудь выпить.
– Я не об этом. Что ты делаешь в Корнуолле? Здесь, в Ланьоне.
– Приехала на каникулы. Живу у Лингардов, в Порткеррисе.
– И как давно ты тут?
– Около недели.
– А как проводишь время?
Но прежде чем она успела ответить, бармен поставил перед Юстасом стакан пива, и тот, отвлекшись, полез за мелочью в карман брюк.
– Вы, значит, старые друзья? – спросил Джо, с интересом глядя на Вирджинию, и она ответила:
– Да, можно сказать и так.
– Мы с ней десять лет не виделись, – сообщил Юстас, бросая монетки на стойку. Он посмотрел на стакан Вирджинии. – Что ты пьешь?
– Кока-колу.
– Возьми стакан с собой, и пойдем посидим на солнышке.
Она последовала за ним, ощущая на себе немигающие взгляды, провожавшие их, – вечное неудовлетворенное любопытство. На улице он поставил их стаканы на деревянный столик, и они уселись бок о бок на скамью, прислонившись спинами к беленой стене паба, в теплых солнечных лучах.
– Ты же не против, что я пригласил тебя сюда? В противном случае через полчаса все окрестности дословно узнали бы содержание нашего разговора.
– Мне нравится сидеть на улице.
Он сидел вполоборота, так близко к ней, что Вирджиния могла разглядеть его обветренную кожу, сеть тонких морщинок у глаз, первую льдистую проседь в густых темных волосах. Она подумала: «Я снова с ним».
Он попросил:
– Расскажи мне.
– Рассказать что?
– Что с тобой было. – А потом быстро добавил: – Я знаю, что ты вышла замуж.
– Да. Практически сразу же.
– Что же, значит, лондонский «сезон», которого ты так боялась, дал ожидаемый результат.
– Верно.
– И танец дебютанток был?
– У меня вместо него был свадебный вальс.
– Миссис
